Шрифт:
Закладка:
– Ах, какой замечательный малыш! – восклицает Люся.
– Он гений! – вторит Валя.
Люся спохватывается:
– Но мы же договаривались, помнишь?
Из кроватки: «Бу-бу-бу».
В комнату входит Орест. Малыш вдруг прерывает свое «бу-бу-бу» и говорит:
– Здравствуйте, Орест Георгиевич! А почему вы не иллюстрируете журналы «Москва» и «Ленинград»?
Потом эту историю мы слышали и от Верейских, которые были соседями Гердтов в Красной Пахре.
«Рейтинг – какой-то старый еврей»
А.Ш.: Очень давно было очередное вручение телевизионной премии ТЭФИ. И нам с Володей Меньшовым дали приглашения. Где-то в амфитеатре МХАТа мы сидели вдвоём.
– Ну вот, всё! – воскликнул Володя с присущим ему темпераментом. – Видишь, куда нас посадили?
– Да это же счастье, – сказал я ему. – Всю жизнь Юлю представляли как дочь Меньшова, а Мишу – как сына Ширвиндта. А сейчас говорят, что Меньшов – отец Юли, а Ширвиндт – отец Миши.
М.Ш.: Телевидение для меня уже в прошлом. Моей последней программой стала «Хочу знать с Михаилом Ширвиндтом». Она шла в дневное время, нас кидали по эфиру, и вдруг на наше место встала программа «Давай поженимся!».
Встретившись с гендиректором Первого канала Константином Эрнстом, я его спросил:
– Наша передача чистая, добрая, а тут какая-то чернуха-порнуха.
Как он начал на меня орать!
– А ты знаешь, сколько разводов в стране? Знаешь, как семьи рушатся? Программа создана, чтобы положить этому конец!
Я понял, что это его проект.
А.Ш.: Когда председателю Гостелерадио СССР Сергею Лапину приносили списки участников новогоднего «Голубого огонька», он вычёркивал фамилии людей определённой национальности: Кобзон, Хазанов, Ширвиндт… Но если готовились так называемые отчёты телевидения перед ЦК партии и ему приносили список участников концерта, все эти кобзоны, хазановы и ширвиндты туда вносились. Сейчас же на телевидении рейтинг стал главным. Рейтинг – это какой-то старый еврей. Он всех замучил.
М.Ш.: На телевидении теперь нужен крик и скандал. Я знаю реальную историю, произошедшую в Финляндии. Русско-финская семья позвала из России в гости бабушку. Неделю та пожила у них в доме, после чего соседи вызвали полицию. Они думали, что кого-то убивают. А оказалось, у бабушки просто было включено российское телевидение. Меня не по политическим соображениям убрали из эфира, а чисто по голосовым. Я не громкий. С политическими я последний раз столкнулся несколько лет назад, когда согласился сняться в одной из программ Первого канала, чтобы рассказать о своём YouTube-канале «Съедобное – Несъедобное». Мне предложили приготовить какое-нибудь блюдо. Я подумал: самое простое итальянское блюдо – это прошутто с сельдереем. Тончайшее прошутто и такой же толщины сельдерей сбрызгиваются маслом, и добавляются несколько капель лимонного или апельсинового сока и перец.
Когда договаривались, я в шутку спросил:
– А слово «прошутто» у вас в эфире произносить можно?
– Лучше не надо.
– А хамон?
– Нет. Но ведь можно же чем-то заменить.
– Хорошо, – говорю, – давайте заменим на сало.
Они смеются, потому что «сало» – тоже запрещенное слово на нашем телевидении. В итоге я делал блюдо с грудинкой.
Это, повторю, было несколько лет назад. А то, что сегодня происходит на российском телевидении, – вообще гимн бесчестия. Ни при каких обстоятельствах я не вернусь туда. В фильме «Мимино» герой Фрунзика Мкртчяна в суде приводит слова подсудимого: «Такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу». Вот и я такую же неприязнь испытываю к телевидению.
А.Ш.: Говорят: кумир телезрителей… Стать бы кумиром тех, у кого нет телевизора.
Выезд из гаража
«Папу и меня накрыла ностальгия»
Михаил Ширвиндт
Когда у нас в стране закончилось телевидение, я с него ушёл. Мне было жалко расставаться с последним проектом – «Хочу знать с Михаилом Ширвиндтом». Передача выходила на Первом канале по будням в 15 часов. У нас была замечательная команда творческих ребят, которые азартно пахали дни и ночи и получали от этого удовольствие. Ну ещё бы – бесконечные поездки по всему миру, съёмки увлекательных сюжетов, общение с уникальными людьми – мечта! Но даже от работы-мечты мы ужасно уставали: 5 получасовых выпусков в неделю, в каждом примерно 5 сюжетов от 4 до 7 минут – получается 25 маленьких документальных фильмов! Профессионалы знают, что придумать, снять и смонтировать фильм на 20 минут или на 5 – разница небольшая. Может, короткий сделать даже сложнее – нет права растекаться мыслью по древу. В общем, впахивали как проклятые и радовались как дети!
Потом развлекательно-познавательные программы стали уступать место бесконечно визгливым ток-шоу. Вот и мы им уступили. Жалко было расставаться с нашей дружной командой, но что поделать – настали новые времена. Перекантовавшись какой-то период кто где, самые азартные коллеги, у которых шило расположено в правильном месте, однажды встретились со мной, и мы решили что-то делать. Вот так незатейливо возник YouTube-канал «Съедобное – Несъедобное».
Коллег этих было и остаётся всего двое: Илья Шпиз, оператор, автор, режиссёр, собутыльник, с которым мы работаем уже 25 лет – с первого выпуска программы «Путешествия натуралиста», и Александр Кузьминых, режиссёр, продюсер, оператор, собутыльник, с которым мы делали передачу «Хочу знать» и который в первой же поездке в Лиссабон переиначил португальское «спасибо» – obrigado в более доступное «мы – бригада», тем самым определив статус и стилистику наших взаимоотношений.
Вот что написано в «шапке» канала и чему мы пытались следовать все эти годы:
«Дорогие друзья, добро пожаловать на канал “Съедобное – Несъедобное” с Михаилом Ширвиндтом. Я рассказываю о том, что, по моему мнению, в мире интересно, что неинтересно, что вкусно, что невкусно, что меня поразило и удивило, о «подкожном» – что и делает любой город уникальным. Ещё я дам вам советы (опыт-то у меня богатый), как не нарваться на кошмарный “туризмус” при выборе точки питания, как распознать правильную забегаловку, да и о конкретных проверенных местах расскажу. В общем, я составляю эдакий путеводитель для друзей со всей ответственностью, чтобы потом “за базар” ответить. Так что давайте подписывайтесь и проверяйте… И если что, то я тут как тут».
К нашей гордости и нашему разочарованию, проект оказался некоммерческим – ездили и снимали за
