Теперь, как я понимаю, эту должность занял Сергей… Васильевич Зубов. Требовать от вас, чтобы его сместили, а меня поставили на его место, я не могу и не буду. Он, вроде, хороший специалист. Уже успел себя проявить, как я слышал. Но и служить под его началом… Нет, тоже не смогу. Прошу меня простить. Пять лет я тут командовал, и теперь подчиняться?

Иван встал, дошел до дверного косяка и нажал красную кнопку. Через секунду в комнату вошел Сергей. Вытянулся по стойке смирно:

—Слушаю!

—Вольно. Слушай, ты не против, если Степан и Джеф поступят на службу моими телохранителями, под твоё начало.

—Э… Ладно.

—А если и Сергей Леонидович?

Серёга замялся:

—А обязательно я им должен командовать?

—А под его началом ты работать готов?

—Да без проблем! — Сергей широко улыбнулся.

—Ну тогда, Сергей Леонидович… заступишь на должность старшего в моей охране?

—Так точно, — он встал и вытянулся по стойке смирно.

Глава 11. Официальная версия

Субботнее утро началось для Ивана с кофе… точнее с зелёного чая в постель.

—Лан, ты чего? Я думал, ты ещё спишь.

—Да я раньше тебя что-то проснулась. Ну и подумала, — она поставила серебряный поднос с фарфоровой чашкой ароматного чая на одеяло. — Будешь? Вот, ещё шоколадку нашла в холодильнике. Больше там ничего сладкого.

Иван, вздохнув, взял чашку в руки. Попробовал отхлебнуть горячего, как огонь чая. Решительно поставил чашку обратно на поднос:

—Ну кто так пьёт зелёный чай? Поставь это на стол, на кухне… В смысле, в столовой. Щас я оденусь, сяду и попью спокойно, как человек.

Она унесла поднос. Пока Иван одевался, в столовой что-то упало и разбилось. Зайдя он увидел, как Лана торопливо собирает в ладонь осколки.

—Ты знаешь, где тут веник, мусорное ведро?

Она кивнула. Метнулась к одной из створок кухонного шкафа. Достала оттуда ведро и веник.

—Надо же. А я вот не знал до сих пор. Надо запомнить.

Кинула осколки в ведро. Подмела и ссыпала туда же мелкие осколочки. Взяв губку стала промакивать с пола и выжимать в раковину чайную лужу. Она была такая домашняя, уютная, всё ещё одетая во фланелевую пижаму с цветочками и зайчатами. Только на запястье правой руки, диссонансом, большой синяк. Вдруг Лана ойкнула и сунула палец в рот.

—Порезалась?

Она закивала.

—Дай сюда губку. Помой руки и просто сядь, посиди, — Иван выкинул в ведро ещё пару острых осколков, застрявших в губке, аккуратно вытер с пола и выжал в раковину остатки чая. Вымыл руки. Обернувшись, посмотрел на Лану. Та сидела с совершенно несчастным лицом и всхлипывала, то и дело слизывая новую капельку крови, выступающую на порезанном пальце.

—Может пластырем залепить? — вслух подумал он: — Только я понятия не имею, где в этом доме пластырь... Ну хоть пальцем прижми, кровь и остановится через минуту.

—Злишься на меня, да? — Лана опять всхлипнула. Слизнула капельку крови и прижала ранку большим пальцем.

—Вчера вечером злился. Целый час, наверное, — Иван подошел. Обнял её за плечи. — Ты всё ещё его любишь?

—Кого? Стасика что ли? — она посмотрела на Ивана мокрыми и удивлёнными глазами. — Да пропади он пропадом. Из-за него вся эта жуть началась. Из-за него тебя чуть не убили, — прижалась лицом к его животу. Вздохнув, отстранилась и снова подняла взгляд на лицо Ивана. — Да я лучше сдохну, чем снова с ним буду.

—Но он ведь потом пытался тебя защитить? Вчера ты так говорила.

Она кивнула.

—Пытался. Он надеялся выцыганить у меня что-нибудь. Иначе угрожал рассказать про меня. Что у нас с ним… — она снова всхлипнула и уткнулась ему в живот. Чуть помедлив, отстранилась и продолжила. — Но Стас не хотел, чтобы этот Хэл меня похищал. Он кинулся меня отбивать, и вот… Он придурок, конечно и шантажист, но оказалось, что есть и хуже него.

—У вас со Стасом был секс. Всякий, разный. В разных местах, в разных позах, да?

Кивнула.

—И тебе теперь стыдно, что я обо всём этом узнаю, да?

—Угу.

—А со мной было не стыдно? В разных местах, в разных позах?

—С тобой нет.

—В чём разница?

—Ну… Ты ведь любишь… Любил меня, на самом деле, когда… Если оба любят, то совсем не стыдно. Ни капельки. И даже вспоминать потом радостно.

—А он не любил?

Покачала головой.

—Просто пользовался. Я сперва-то не понимала. Любила его всерьёз. Теперь даже вспоминать тошно.

—А что-нибудь противозаконное вы вместе с ним совершали? Ну там, грабёж, хулиганство, наркота, контрабанда… Подожди, не отвечай, — Иван сунул руку в карман штанов и включил глушилку. — Вот теперь можно. — Он уселся на стул напротив неё и приготовился слушать.

—Ну… Мы катались на его электробайке по запрещёнке… Там в некоторых местах, в тупиках есть такие замаскированные дыры. Если знать где, то можно шмыгнуть в дыру и гонять сколько влезет по недострою. Там камер нет. Твори что хочешь. И строители мало где работают. В основном один сплошной бесхозный пустырь из бетона. Там не только мы… Почти все другие байкеры тоже гоняют. В жилой зоне места для байков мало, а снаружи только летом хорошо.

—А ещё что нарушали?

—Ну, мужика одного отпинали. Он меня толкнул, да ещё нахамил, зло так, обидно. А Стас с приятелями прямо тут же, на месте, его отметелил.

—Ты участвовала?

—Когда мужик уже упал, один раз его пнула. Стас сказал, что надо. Иначе его кореша будут бояться, что я их СБ-шникам сдам. А так получилось, что я соучастница.

—Давно это было?

—Месяца четыре назад… Я потом долго боялась, что этот мужик пожалуется, и нас всех вышлют. Но, вроде, обошлось. Наверное, он жаловаться не стал. А ещё… Однажды мы напились и все витрины в одном магазине разбили. Специально.

—Как разбили? Чем?

—Кирпичами.

—Да где вы их тут нашли?

—С собой привезли, на байках, со стройки. Я тоже один кирпич тогда кинула. Ну, чтобы показать, что и я с ними за компанию. Чтобы они не боялись, что настучу. Стас сказал — надо.

—Мда… А это давно было?

—Месяца три назад. Но это уже было последней каплей. Я и не думала, что Стас меня в такое втравит. Потом я просто перестала с этими идиотами тусоваться. И Стаса стала пилить, чтобы он ту компанию бросил. Ну, потом ты знаешь…