Шрифт:
Закладка:
В 1937 году встретил я Гликерию Александровну Бабкину. У неё было две дочки, а работала она в Смирновском совхозе. С ней и жил сорок лет…
Она была интересный человек. Родилась в Иваново, была ткачихой, к ним на фабрику Ленин приезжал выступать. Она видит – у него пуговица оборвалась, говорит: «Давайте, я вам пришью пуговку». Ленин снял пиджак, протянул ей, она пришила. Близко видела и разговаривала с ним, простой человек был с простыми людьми! Об этой встрече она рассказывала в школах нашего города – её приглашали на встречи с пионерами и комсомольцами.
После её смерти женился ещё два раза, и всех пережил. Может, потому, что здоровой жизнью жил – водку пил по праздникам, ежедневно делал зарядку, здорово питался – с вечера нарежу чёрный хлеб кусочками, чтобы зачерствел до утра, утром нажму на них чеснока, и ем. Мне, который хорошо помнил голодные годы, казалось очень вкусно! Также ежедневно размачиваю курагу, изюм.
– В бога я и верю, и не верю. Знаю несколько молитв, которым меня ещё дедушка учил, – рассказывает он.
Участник войны – воевал на Дальнем Востоке, в Манчжурии, стал пенсионеом ещё с 1967 года, умер в 2005 году… В 2018 году я позвонила по стапрому телефону, записанному больше двадцати лет назад – и познакомилась с Юрием, сыном Зои, дочери Сергея Ильича. МЫ встретились, и вот держу в руках ветхие документы: «Свидетельство о рождении Назарова Сергея Ильича» – выписано аж в 1907 году! Зарегистрировано в Крепостной церкви г. Петропавловска – так раньше полагалось…
Вот Военный билет за номером 259519. Солдат, потом – ефрейтор. Военная специальность – наблюдатель и разведчик войск ПВО, авиасигнальщик, гражданская специальность – слесарь 3 разряда.
Вот Красноармейская книжка – окончил 4 класса, получил обмундирование: шапка зимняя -1 шт., шинель – 1 шт., гимнастёрка – 1 шт., телогрейка ватная – 1 шт. шаровары ватные – 1 шт., рубаха нательная 2 шт., кальсоны -2 шт., полотенце – 1 шт., портянки зимние -2 шт., перчатки тёплые – 1 пара, ботинки 1 пара, обмотки – 1 пара., ремень поясной 1 шт., ремень брючный -1 шт., вещмешок – 1 шт., котелок – 1 шт.
Получил – и пошёл на японца! Наград не имеет… Я смотрю на фотографии – скромный человек, красивый мужчина, мужественный воин, достойный гражданин… Прожил почти сто лет, похоронен Юрием, внуком, который тоже недавно стал пенсионером…
Вот думаю – у Ильи Андреевича Назарова, жившего «плохо» при царе, родилось девять детей и почти двадцать внуков. У Сергея Ильича, жившего «хорошо» при Советской власти – выжил один ребёнок и один внук. Этот внук – Юрий Назаров, немного поправил демографическую ситуацию семьи – у него четверо детей и четыре внука, живущие уже в новой социальной формации – так называемой «демократии». Пожелаем Юрию и его детям стать такими же достойными гражданами и долгожителями, каким был их дед!
Воспоминания С.И. Назарова, 1907 г.р.
ЖЕНЯ, ЖЕНЕЧКА И ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
«Прожитого не пережить, а прошедшего не воротить» (укр. пог.)
В разгорячённом после прекрасного исполнения оперы «Евгений Онегин» зале Петропавловского Областного Театра Драмы имени Погодина ещё не смолкли аплодисменты, когда главный герой спектакля – во фраке, цилиндре и белых перчатках – прямо со сцены вошёл в нашу ложу:
– ЕВГЕНИИ Владимировне от ЕВГЕНИЯ Онегина! – громко произнёс он, с поклоном, в манере девятнадцатого века, вручил букет роз скромной, если не сказать застенчивой, женщине, и поцеловал её руку. Зал снова разразился аплодисментами! Для скромной учительницы так навсегда и осталось загадкой, как лауреат Всероссийского и Международного конкурсов оперных певцов А. Хмыров узнал о ней, нашей землячке – лауреате Всесоюзной народной телевикторины «Ай да Пушкин!», а я, сидевшая в той же ложе, не стала ей «открывать глаза»… В тот год отмечали 200-летие Пушкина, ему и были посвящены гастроли омичей в Петропавловске.
– Как пришёл Пушкин в вашу жизнь? – спросила я бывшую учительницу, Евгению Владимировну Эрленбуш. Она задумывается, потом приносит старую фотографию, на которой снята красивая пара:
– Это мои родители. Папа очень любил маму, поэтому и меня назвал её именем. Её он звал Женей, а меня – Женечкой. Мы жили тогда на Украине, в немецком селе, где он преподавал украинскую литературу. Мы с мамой очень любили, когда по вечерам папа брал в руки однотомник Пушкина, и читал нам вслух его сказки и стихи. Ещё помню, что он очень ждал 1937 год – год столетия со дня смерти поэта, чтобы приобрести юбилейное издание.
Однажды ночью я проснулась – папа пристально смотрел на меня – я и сейчас вижу эти глаза. Он поцеловал меня, и его увели. Это было 13 декабря 1937 года. В эту ночь в селе забрали всех мужчин, но было тихо – ни плача, ни криков. Родным арестованных запретили выходить на улицу, только один отчаянный мальчишка тайком выбрался из дома и проколол шину автомобиля, в котором увозили его отца. Что он мог ещё сделать? «Это дело рук жён врагов народа» – сказал один из чекистов о проколотой шине, и мы поняли, что они ещё вернутся, ведь оставшимся запретили покидать село. На следующую ночь мама собрала узелок, взяла меня за руку, и мы покинули свой дом. Мне было девять лет…
Четыре года жили у тёти в Крыму, а в 1941-м нас депортировали под Петропавловск, в село Бугровое – как немцев. Школу я закончила на «отлично», мои подруги поехали в город учиться дальше, мне же этого не разрешалось, как дочери врага народа. Государство определяло, кому быть грамотным, кому – нет, стала я работать. Однажды захожу в сельскую библиотеку, а на столе – томик Пушкина. У меня сердце так и дрогнуло: ну, совсем, как тот, наш! Вспомнилось время, когда мы были счастливы, когда мы не были врагами народа. Наши семейные чтения, разговоры, мечты, папины сильные руки, его добрые глаза… Мы с мамой уже знали, что больше ПАПУ никогда не увидим, как знали, что и мама никогда не увидит своего ОТЦА, который БОЛЬШЕВИКОМ стал ещё до революции. Как не увидим её родного БРАТА, в своё время убежавшего из дома, чтобы
