— Стася, погуляйте тут, ладно?

— Всё хорошо, пап?

— Думаю, да. Не переживай, милая, — он ласково похлопал дочку по руке, потом обратился к «спецам»:

— Давайте поговорим вон там, у киоска.

Когда все трое остановились рядом с закрытым ларьком, Захаров спросил:

— Ну так что вам нужно? Я уже давно чист перед законом.

— Это радует, — улыбнулся Азамат. — У нас вопросы по поводу вызова «дракона крови».

Мужчина вздохнул:

— Это было давно и уже не правда.

— Кто-то использовал ваш ритуал, чтобы убивать людей, — покачал головой Аз. — Так что всё правда, увы.

Захаров ещё раз вздохнул и проговорил:

— Я тут ни при чём. Аккурат после того призыва и завязал. В вуз поступил, инженером-технологом на производство устроился. Сами видите: у меня семья, я своих девочек больше жизни люблю! И жену, и дочку, и внучку. Ремонт вот в ванной затеял, на даче надо теплицу отремонтировать, пока отпуск ещё. Девчонок на речку свозить. Некогда мне ритуалы проводить и с монстрами играться. Да и зачем?

— А с приятелями по «Квадратуре» не поддерживаете отношения? — спросила Вика.

— Нет. Разошлись, как в море корабли. Я даже не знаю, кто из них сейчас чем занимается.

— А может быть, у вас кто-то спрашивал о том ритуале?

— Нет. А если бы и спросили вдруг, я бы ничего не ответил: если видели круг, то знаете, что он сложный до чёртиков. Я его и тогда-то не запомнил: рисовал по бумажке, а уж теперь и за миллион долларов не вспомню.

Чем дольше она общалась с Захаровым, тем меньше верила в то, что он злодей. Но, как совершенно верно напомнил сегодня Егор, проверять надо все зацепки. Вдруг он случайно передал информацию не в те руки?

— То есть учеников у вас не было и о ритуале вы ни с кем не говорили? Даже с семьёй? — уточнила Вика.

— Ни с кем не говорил, — подтвердил Захаров. — Особенно с семьёй.

— А та бумажка — ну, с инструкциями, как круг рисовать? Она где? — поинтересовался Аз.

— Сжёг. Ещё тогда.

— А как вы думаете, кто из вашей компании мог сохранить данные?

Захаров ненадолго задумался, потом сказал:

— Кирилл Сенцов — это само собой.

— Почему?

— Ну, это же его учителя записи были. Да и вообще ему нравилось всё записывать. Говорил, что так лучше запоминает, что и как происходит в его жизни. Денис Витин, наоборот, никогда ничего не записывал и постоянно всё забывал. Он уж точно ритуал не запомнил бы. Отар? Вряд ли. Мне кажется, его пугали монстры, так что наверняка он завязал со всем этим, как только появился шанс. Ну и Стёпа Ивахин остаётся... Он мог бы при необходимости попросить записи у Кирилла. Если он всё тот же, то он целеустремлённый, амбициозный и жестокий.

Больше ничего интересного Захаров не сообщил. На упоминание места преступления никак не отреагировал — и вскоре «спецы» отпустили его к обеспокоенной дочке.

— Ну что ж, — подытожил Аз, глядя, как Захаров берёт на руки проснувшуюся внучку, — подозреваемый номер один умер. Номер два спился. На сидельца и новоявленного гражданина другой страны тоже особых надежд нет.

— Возможно, у покойного Сенцова был ученик, — предположила Вика, тоже созерцающая играющего с малышкой Захарова. — Или ребёнок, который пошёл по стопам отца.

— Возможно, — согласился Аз. — Ладно, первым делом надо позвонить Егору. Вдруг у него новости есть? Пошли пока заберём Макса с Эдом и перекусим.

Во время обеда в маленьком уютном кафе, притаившемся в глубине микрорайона, спецотделовцы обменялись информацией. Эд и Макс не заметили ничего подозрительного, а беглый опрос соседей показал, что Захаров — прекрасный семьянин и замечательный человек: чинит всё, что можно починить, помогает решать задачки по физике, участвует в субботниках и следит за порядком в подъезде. Похищать и убивать людей ему, судя по всему, действительно некогда.

Егор выслушал по телефону отчёт команды и сообщил, что у покойного Сенцова детей не было. По словам Витина, учеников тоже, но был отец-видящий, с которым Кирилл иногда встречался, хоть папаша и жил с новой семьёй.

— Если, как говорит Захаров, Сенцов вёл записи, то они вполне могут оказаться у его отца. Тому сейчас должно быть под семьдесят, но в принципе он может быть ещё вполне прытким для ритуалов и убийств. Поговорите с ним, хорошо? Адрес я вам скину. А я поищу информацию об учителе Сенцова и его других учениках.

Ехать предстояло на другой конец города.

Усевшись в машину Эда, Вика решила заново пересмотреть информацию о жертвах. Итак, и мужчин, и женщин, пропавших в мае, объявили в розыск. Во всех случаях искали исчезнувших людей члены семьи. То есть они не были одиноки. У всех были мужья и жёны, дети. Несмотря на разный уровень дохода, никто не был совсем неимущим. Вроде бы ни у кого из жертв не было серьёзных проблем с законом. А вот состояние здоровья и образ жизни в целом различны: есть курящие и некурящие, те, у кого немало хронических заболеваний, и те, кто, судя по документам, вообще ничем не болел, вегетарианцы и мясоеды, путешественники и домоседы, скандалисты и тихони.

Через полчаса заломило виски. То ли от обилия информации, то ли от её бесполезности. Ладно, хватит грузить забивать голову. Вдруг уже через пять-десять минут Сенцов-старший прольёт свет на ситуацию и всё встанет на свои места?

Однако сколько ни стучали и ни звонили «спецы», дверь им никто не открыл. Никаких подозрительных шорохов из квартиры не доносилось. Проверка знаками показывала, что за закрытой дверью всё чисто.

Дверь квартиры напротив чуть-чуть приоткрылась, но в подъезд никто не высунулся.

— Ну что ж, Макс, сходи за участковым, а мы понятых поищем, — решил Азамат, покосившись на обиталище любопытствующих. — Будем вскрывать дверь.

На поиски понятых ушло пятнадцать минут, и вскоре у нужной двери стояли участковый, четверо «спецов» и трое соседей: взволнованная женщина из квартиры напротив, заспанный студент с четвёртого этажа и чрезвычайно довольная происходящим пенсионерка с первого.

Ломать дверь не пришлось: у взволнованной женщины были запасные ключи.

— Глеб всегда мне их оставляет, когда уезжает на дачу, — пояснила она. — На всякий случай, вдруг трубу прорвёт или ещё что... по-соседски.