Шрифт:
Закладка:
- Сэр! Он же заплатил! А я просто хочу уволиться.
- Он заплатил за доставленные неудобства. За каждую разбитую тарелку ты отработаешь, согласно контракту. И не надо мне совать кэш, - управхоз торжествовал.
- Но сэр...
- Контракт.
Увольнение Лады горчило захуданием кассы: до руководства доползли слухи, что «этот странный русский» миллионер почти каждый день приходил и оставлял по триста «зелёных» к «белому» счету, а Лада продолжала бить посуду «на счастье». Так зачем резать курицу, несущую золотые яйца? Вот управхоз и решил «надавить на мошонку» счастливца.
- Поехали отсюда, - зарёванная Шереметьева размазывала тушь, сидя в кресле машины Индейца.
- Давай предложим ему деньги.
- Я предложила, он не берёт! - слезы дрожали на длинных ресницах. - Ему просто доставляет удовольствие издеваться над людьми!
- Ничего, как-нибудь разрулим.
После войны с «коксоделами», Ладушкины непонятки сошли за отдых.
Разрулил он их, как всегда, по-индейски виртуозно: обратил мелкую неприятность в очередной актив. Тонко чувствуя «температуру» американской братии, рамсовик - затейник заручился поддержкой чёрных бакланов, перетерев с Jemmy («отмычка» с англ.) - местным «авторитетом». От плана Игната тянуло холодком, ибо...: «Некоторым людям без стресса - никак. Начинают плесневеть».
- Думается мне, что на этой территории с ним можешь говорить ты, а не я. Это ваша земля и решать тоже вам. Я же пришёл к тебе за услугой, потому что для меня это принципиально. Так было бы правильно. Так правильно у нас, - Индеец неспешно «мурчал», завлекая Jemmy - Отмычку медовыми речами. - И обязательно прессани этого белого за испорченные бобы, и чтобы не выбрасывал то, что не продал за день, а раздавал по вечерам всем желающим. Будешь Робин Гудом.
- А кто это?
- Народный герой. Районные бродяги станут носить тебя на руках, называя кормильцем.
Джемми прямо-таки распирало от собственной значимости! Осознавши себя Доном Корлеоне, он принял задумку бывшего арестанта и две штуки баксов.
Следующим же утром голова управляющего столовой зарылась в гарнире большой кастрюли, наличность убавилась, Лада уволилась. Бродяги Сан-Франциско ликовали, растаскивая халявную жратву на «новой точке», а полицейские, приехавшие по вызову, не решались подойти - Black Lives Matter...
- Почему я?! - визгливо истерил управхоз.
- А не надо было отказывать чёрным и злить русских, - шипел Джемми...
***
- Так легче? - Ашкий закончил втирания.
Распухшая скула блестела мазью, как начищенная пряжка.
- Да, хорошо, - Нижони оглядел кулаки. - Хорошо, что сбиты. А то перестал бы себя уважать, ничего ведь не помню...
- Оно и к лучшему, раз не помнишь.
- Это почему же? - «боец» оживился.
- Меньше пищи злым духам. Если дрался, значит можешь. Этого достаточно.
- А если бы не смог? Ну... Драться.
- Тогда я бы тебя лечил, - шаман вздохнул. - Мазью не обошлось бы.
- Опасно говоришь... Узнают - разом затравят.
- Не сомневаюсь. Обвинят в экстремизме, почитании насилия, сделают изгоем. Правду вообще опасно говорить.
- А люди что, не поверят? Матрица всесильна?
- Вот! - Ашкий поставил на плиту чайник. - Отличный пример! Ты когда последний раз был в кино?
- Да не помню... Чего там смотреть?
- Ну так же не всегда было? Помнишь, сколько денег мы оставили в зале у Эбби, сбегая с последних уроков?
- Ещё бы..., - Нижони хмыкнул, - роскошные боевички! Таких больше не будет.
- Конечно. Но не потому, что не могут снять, а потому, что нельзя. Будешь иронизировать, а ведь это сделано трудами абсолютного зла.
- Черный койот вышел на охоту?! - Нижони хохотал.
- Давно вышел. И не остановится. А ты думаешь, зачем убрали боевики? Плачущие мужчины... Чтобы выплакали всё мужское, чтобы слёзы пересохли и перестали быть мужскими. Чтобы забыли, для чего они здесь: созидать и защищать. Ты сам помянул «Матрицу». Нео... Когда узнаёт правду, он что делает?
- Ну... Бьётся в спарринге с Морфиусом.
- Бьется, чтобы узнать свой предел. Это раз, - Ашкий согнул указательный палец. - Когда Пифия говорит ему о том, что он не избранный, Нео уходит спасать Морфиуса и рискует, делая возможным невозможное. Это два. Потом его расстреливает агент, но герой воскресает, потому что любовь Тринити сильнее смерти. Только после этого Нео становится избранным, - шаман разжал пальцы. - Дух. Самоотречение. Любовь женщины. То, что делает избранным каждого из нас. Не укус паучка, или что там у вас... Пятьдесят полов?
- Отъе*ись, - угрюмый братец мял синие костяшки. - Плевать мне на возню с гендерами. Какой в этом смысл? Где цель?
- Власть. Вот и цель. Койот делает все, чтобы люди утратили дух, перестали сопротивляться и делать себе подобных. Управлять такими проще, чем обманывать детей.
- Это потусторонние тебе напели? - Нижони попытался было ухмыльнуться, но острая боль сковала скулу. - Делать чего не учили?
- Что делать? - шаман замер, глядя на огонь, потом повернулся к брату и сказал, - что делать... драться надо - так дерись!
***
Лада окончательно переехала к Индейцу, прихватив нехитрые вещи. В его доме запахло свежестираным бельём и выпечкой. «Отмычка», узнав о тюремном прошлом «этого русского», проникся к нему уважением на грани зубной боли, стал назойливым, расспрашивал о понятиях и смешно матерился на русском. Игнат платил Джемми. Тот половинил кэш, раздавая деньги своим «бригадным»: обкурившись травы, братва слонялась по кварталам и «фиксировала» всех неместных. Особенно влетало пришлым латиносам. Управхоз разгромленной столовой нанял адвокатов, усевшись малевать исковые заявления - безрезультатно. Суды молчали, никто не хотел связываться с чёрными. Растеряв остатки гордости, управляющий приполз к Индейцу с предложением о продаже заведения. За копейки. Но на кой чёрт мультимиллионеру затрапезная столовка... Да и вообще: не смог бы лаборант - Индеец - арестант продавать еду. Только раздавать. Нет, голода он не знал. Так, подножный корм осенью четырнадцатого...
***
- А страховка будет? - инженер по фамилии Самарский глядел на Индейца глазами затравленной собаки.
«Как же тебя помотало, дружище...»
- Разумеется. И тринадцатая зарплата - тоже.
- Тринадцатая зарплата? - брови
