несмотря на начало зимы, в глубине души зарождалась надежда на лучший исход. В Панаме я думала также, только за красивой картинкой пряталась суровая реальность, едва не сломавшая мне жизнь. И теперь опять. Почему такое чувство, словно все повторялось, я наступала на те же грабли?

— Эй, все будет нормально. Мы справимся.

— Я бы не была так уверена в этом, — отчаянно вздохнула я, ощущая, как защипало глаза. — Мне это… почему все всегда идет по кривой, когда я принимаюсь за что-то? В смысле… когда пытаюсь сделать что-то большее, чем просто… Ты и Нейтан, вы такие дела всегда крутите, выходите из историй победителями. У меня так никогда не получалось.

— Я бы не назвал тебя проигравшей. Ты смогла неплохо обустроить свою жизнь.

— Я не про тайные махинации и шантаж, Сэм, я про другое. Когда пытаюсь доказать самой себе или другим, что способна на большее, становлюсь либо третьим колесом, либо терплю колоссальный провал. Наверное, я настолько привыкла к роли девочки на подхвате, что просто не знаю, как играть по-крупному.

— Что ты хочешь сказать этим? Что неудачница? Что не можешь работать в команде или принимать сложные решения?

Надежда моя разбилась, как хрустальный шар о гранитную стену. В голосе Сэма я не услышала ни намека на утешение или сочувствие, только раздраженную усталость.

— Ты посмотри на себя, Джулс, и еще раз задай этот вопрос женщине, которой ты стала. Она действительно не умеет принимать сложные решения? Действительно ничего не делала и ей все досталось даром? — он потянулся за сигаретой, нервно чиркая зажигалкой. Глубоко затянувшись и шумно выдохнув, Сэм подождал мгновение и добавил более спокойно: — Ошибки прошлого самые болезненные, Джулс. За них всегда приходится долго расплачиваться.

Я молча закивала. Верно подмечено, Сэм, за ошибки прошлого приходится долго расплачиваться, но не потому, что они наиболее проблемные или сложные. У них куда более эмоциональный отклик, а эмоции порой способны сводить с ума.

— Ладно, пора приступить к делу. Закончим это.

Или посеем куда больший хаос.

Пока Сэм созванивался с Марио, я предпочла выйти из машины. Мне не хватало свежего воздуха не только из-за нервов, мужчина еще и дымил, как паровоз, вся одежда и волосы пропитались запахом жженого табака.

Я боялась этого дела, как огня, этой истории. Италия стала для меня красной зоной, я всегда ощущала себя не комфортно здесь, хотя открывались такие живописные виды. Я люблю красное сухое вино из Тосканы, люблю венецианский карнавал и, будь они прокляты, равиоли с тыквой. Немало прекрасных мелочей, но чтобы просто съездить в Италию ради отдыха — нет, никогда, только не по своей воле. Понимаю, что глупо бояться страны, с тем же успехом я опасалась бы Испании или Болгарии, но судьба указала на прекрасную солнечную Италию.

И чем быстрее закончим, тем лучше. Хотя в этом деле закончить можно было не лучим образом.

Ехали мы недолго, буквально минут пятнадцать, остановившись на узкой живописной улочке напротив усадьбы, которая ничем не напоминала цитадель Гонсалесов в Бергамо. По соседству стояли более скромные домики, но обитель Марио Гонсалеса прекрасно вписывалась в общий колорит, разве что территорию окружал забор повыше.

— Пойдем?

А оставался выбор?

Какой бы уютной усадьба ни выглядела со стороны, охрана и пара скалящихся ротвейлеров во дворе напомнили, что в гости мы пожаловали не к простому человеку. Жаль, что домика на спине, как у улитки, не было, а так хотелось спрятаться. Нас не отвели сразу на поклон к Марио, усадили в гостиной, и в окружении трех мрачных телохранителей мне стало жутко некомфортно. Я не переставала заламывать пальцы, поглядывать на двери, искать пути отступления, что можно использовать в качестве оружия. Мне казалось, что в любой момент из-за угла появится Лоренцо, хитро улыбнется и пустит мне пулю между глаз.

На журнальном столике стоял графин с водой и печенье. С кусочками шоколада. Так по-домашнему.

Наверное, я так извелась, что со стороны выглядело, будто вот-вот упаду в обморок. Честно говоря, недалеко от истины.

Шаги в коридоре заставили меня едва не подпрыгнуть на месте. Я выпрямила спину, как студентка, готовая отвечать билет на экзамене. Наверное, будет трудно выдержать присутствие Гонсалеса, но я не ожидала, что старший сын окажется настолько похож на своего отца. Лоренцо, конечно, тоже напоминал Саниэля, но, вероятно, унаследовал женственные черты матери. Когда в гостиную вошел Марио, я фактически приросла к дивану и почувствовала себя крохотной маленькой Джулией в мире больших и властных мужчин.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, — с будничной улыбкой произнес Марио, присаживаясь в кресло напротив.

Такое чувство, что мы с Сэмом, как два провинившихся школьника, ожидали приговор грозного учителя. Я надеялась побыть милым украшением в предстоящей беседе, но Марио едва взглянул на моего спутника — все внимание моментально приковалось к моей персоне.

— Джулия Бонавиль… вот так встреча. Ho sempre voluto conoscerti. Mi capisci?*

Я даже не знаю, что меня ошеломило сильнее: неожиданный переход на итальянский язык или же завороженность собеседника, будто он смотрел не на преступницу, а на кумира.

— Si, — растерянно отозвалась я.

Марио тихо засмеялся, а затем продолжил все также на итальянском языке:

— Удивительно, что спустя столько лет я, наконец, встретился с человеком, который кардинально изменил мою жизнь. Не пойми меня неправильно, я не в восторге от того, как все обернулось, я больше зол на тебя, чем благодарен. Но благодаря тебе открылась правда.

— Не благодаря мне, — нашла я в себе силы выдавить краткий ответ, — не я ведь… сообщила…

— Но ты выкрала ту информацию. Об этом можно, конечно, спорить бесконечно долго, но вот мы здесь. Ты здесь. — Марио сложил пальцы домиком и перевел взгляд с меня на Сэма, с Сэма на меня и нервно улыбнулся. — Я знаю, как личные обиды умеют мотивировать, поэтому думал, что твой друг оставит тебя в луже, а не станет изображать из себя благородного принца. Я ожидал… как минимум другого защитника.

Люди вокруг уже столько раз задавались вопросом, почему поблизости меня не вертелся Рэйф, что я тоже уже начну скоро спрашивать себя об этом. Почему я просто не попросила его о помощи? С его властью и характером он разодрал бы в клочья любого. Но ведь речь шла не только о моей безопасности — по крайней мере, эта мысль успокаивала меня.

— Я… понимаю, что здесь все очень сложно, — осторожно напомнил о своем существовании Сэм, — но предлагаю обсудить дело.

За секунду Марио помрачнел, как грозовая туча, стрельнув в