— Помогают склады жечь! Ты, кстати, ещё чем-то занимаешься, кроме этого? Работорговлей?

— Нет! — искренне оскорбился хозяин кабинета. — Ребята, конечно, иногда ходят в дикие земли, но всё в рамках закона. Монстров бьют, ну, если найдут что-то полезное, то продаём, конечно…

— И сталкеров, наверное, не гнушаетесь грабить…

— Да нет! — Вячеслав Матвеевич снова наполнил бокал. — Я понимаю, это странно звучит, после… сегодняшней ночи.

— Ты прав, звучит странно. — Я посмотрел на голубое небо, виднеющееся в щели между плотными коричневыми шторами. — Гораздо больше похоже на подготовку боевиков. И разборки с конкурентами.

— Нет же! — Коротышка забылся и стукнул кулаком по столу, потом поймал мой взгляд и заговорил спокойнее: — Нет же! В школе нанятые учителя по всем предметам, хорошие условия. Ребята даже не знают меня. Школа уже второй год существует, в этом году первые ученики выпустятся и пойдут в техникумы или университет… А добровольцев…

Собеседник снова плеснул себе полстакана и залпом выпил.

— Ну да добровольцев мы тоже набираем и сразу же делим. Подавляющее большинство занимаются абсолютно легальными вещами. Для грязной работы у нас небольшая группа. Но без неё нельзя!

— Ага, склады будет некому жечь.

В комнате повисла тишина.

Не знаю, о чём думал мой необычный собеседник, а я вот продолжал удивляться тому, что так и не сумел уловить ни слова лжи в его словах. И вот как такое уживается в одном человеке?

У него было трудное детство, и он стал плохим, а теперь пытается помочь детям не пойти по-своему пути? Примитивно, но если как-то так, то очень похвально. Если не считать методов… Впрочем, чего я гадаю?

— А зачем ты всё это делаешь? — спросил я. — Я имею в виду школу.

— Извините, господин барон, но это личное, — тихо произнёс коротышка.

— Слава, попробуй кое-что осознать, — я посмотрел в серые глаза собеседника, — Во-первых, я могу убить тебя в любой момент. Во-вторых, у меня есть один интересный список, в который я вношу всех, с кем имел конфликт, но кого сразу не убил. И все из этого списка умрут, если со мной или с Савино что-то случится. Ну и в-третьих, пока я не вижу достаточных оснований оставлять тебя в живых, поэтому на твоём месте постарался бы объясниться.

— Нет, Дмитрий Николаевич! — Собеседник отодвинул пустой стакан. — Мои мотивы — это моё личное дело. Мы можем продолжить конфликт, но в моё прошлое я вас не пущу, даже если вы прямо сейчас решите убить меня. Что же до школы. То вот! — Он достал из ящика стола папку. — Здесь вся общая информация. Эту папку я показываю потенциальным инвесторам. Можете ознакомиться, навести справки или даже прислать ревизора.

— А такой же папочки по твоим сталкерским группам не найдётся?

Снова повисла пауза, во время которой собеседник долго рассматривал меня, и на его лице отражалась активная работа мысли. Мысли, немного подкорректированной работой магии контроля.

— Вы слышали имя Семёна Игнатьевича? — наконец, спросил он.

Да, сегодня ночью от тебя, когда ты говорил исполнителю, что сообщишь ему об успешно выполненном деле. А потом ещё несколько раз с утра.

— Вскользь, — ответил я.

— Так вот, этот человек достаточно известен, как в Лос-Сантосе и других городах диких земель, так и на юге империи. Он очень таинственный, и его боятся многие.

— Очень интересно, — пожал плечами я, так как не знал, что ещё сказать.

— Этот человек погиб пять лет назад, — усмехнулся Вячеслав Матвеевич. — И я был одним из тех, кто присутствовал при его смерти. С тех пор я и ещё несколько посвящённых используем его имя, так сказать, для пущего эффекта и если надо сделать что-то не совсем законное.

Я слушал и очень жалел, что рядом нет Феникса — он гораздо лучше разбирается в этом. Ну да ладно, у нас ещё будет время всё обсудить.

— То, что вы делаете, что-то плохое под псевдонимом, не снимает с вас всех ответственности. — Я снова взглянул в окно.

— Если вам будет это интересно, конкретно мои люди не убивают законопослушных жителей империи и диких земель, — добавил хозяин кабинета и замолчал.

— Ясно… — Я повернулся к нему. — Школа — это хорошо, и я обязательно выясню, что ты там построил и устроил. Но тут есть нюанс. Не знаю, как этому отнесутся все ипостаси Семёна Игнатьевича, а также кто они и чем занимаются. Но вот ты должен осознать одну важную вещь: Воронежский регион отныне мой. Здесь не будет тени мёртвых мудаков, ну и, разумеется, не будет живых. Пока мы с тобой столкнулись на рынке и сначала поговорим о нём. Пожарная бригада отныне упраздняется. Если хотите подзаработать, на добровольных началах предлагайте защиту за пятьдесят тысяч в месяц. И эту защиту обеспечивайте. Если не можете обеспечить и кого-то будут притеснять, обращайтесь ко мне. Эта часть понятна?

— Дмитрий Николаевич, — сузил серые глаза коротышка. — Утверждение, что Воронежский район ваш, весьма… громкое. Я понимаю, что вы на каком-то невообразимом уровне владеете магией воздуха и огня. Но против местных группировок, да и армий аристократов, вам не выстоять.

— Не выстоять, если они прямо сейчас пойдут на меня войной, — кивнул я. — Но зачем бы им это делать? Даже если ты им расскажешь о моем заявлении, они просто над тобой посмеются и скажут, что молокосос взял тебя на понт. Но я искренне надеюсь, что ты включишь, мозги и интуицию, если она у тебя есть, и сделаешь правильные выводы. Кстати, я тоже собираюсь строить школы и через пару лет университет.

— Вы предлагаете мне работать на вас? — после минутного размышления спросил собеседник.

— Пока я предлагаю тебе переосмыслить схему ведения своего бизнеса, — пожал плечами я. — Изменить приоритеты. И если ты это сделаешь, то я подумаю, как тебя встроить в мою схему.

— Обычно после этих слов говорят, а если нет, то…

— Зачем? — вскинул бровь я и встал. — Провожать не надо. Грузовики приедут сюда через час. Найди им лучшие места.

Я взял папку с информацией о школе и вышел из кабинета.

* * *

— Ну дай хоть чай допить, — недовольно поморщилась Катя.

— Бери с собой, —