на нас даже выскочил одинокий скелет. Но я даже будить Жарру не стал, а сам спрыгнул на дорогу и слегка размялся, убив нежить. И это было всё приключение. Уже ближе к полуночи мы попали в джунгли Шаньшаня, и до утра ехали по верещащему на тысячи голосов лесу.

А вот утром, когда мы приблизились к обширной поляне, на которой я несколько месяцев назад вернул шаньшаньцам слона, нас поджидало очень неожиданно зрелище.

Жизнь на поляне кипела. По периметру стояло несколько десятков хижин из бамбука, а в середине поляны строилось что-то очень большое. Из плит камня чёрного цвета. А когда я разглядел двух молодых парней, чуть ли не подростков, которые деловито командовали стройкой, то тут же сдвинул шляпу на глаза и пояснил удивлённо посмотревшей на меня Жарре:

— Я тут немного начудил, и меня назначили на должность алай-гуру. Это такой авторитет для крестьян.

— И что? — нахмурилась магичка, пока ничего не понимая.

— Эти двое парней из той троицы, которая напросилась ко мне в ученики.

— Что? Серьезно? — чуть не расхохоталась девушка.

После чего ловко соскочила со скамейки кучера и подошла к начальникам строителей. Минут пять говорила с ними, затем вернулась, и я послал голема вперёд. А Жарра похихикала и принялась рассказывать:

— Спросила у этих ребят. Они действительно старшие ученики великого алай-гуру Дима Катана. Третий сегодня в каменоломнях, руководит заготовкой стройматериала. Могу поздравить, Дим, у тебя теперь более тысячи последователей, и они кроме основного занятия по кручению хвостов коровам, решили соорудить в твою честь храм.

— Они несчастным коровам эти хвосты не оборвали? — проворчал я, пытаясь осмыслить новость.

— Нет, не оборвали. И они даже не ищут коров, что поначалу было для них проблемой. Но теперь крестьяне сами зовут твоих последователей, чтобы приобщиться к великой мудрости алай-гуру. Но слушай дальше. Твой храм будет без украшений из золота и драгоценных камней, отличаясь от храмов безымянного бога шаньшаньцев и его дочерей. Ведь алай-гуру — само воплощение скромности и справедливости. Но храм строят из чёрного камня. А знаешь почему?

— Ну? — буркнул я, прерывая картинную драматическую паузу.

— Потому что ты воплощение тьмы! Представляешь, Дим, ты назначен местным народом на роль лидера тёмной стороны. А всё потому, что они знают, что ты вампир. Их сразу просветили некоторые из жрецов, хоть и не должны были. Но когда здесь стало известно, что именно ты увёл дочерей бога, то эта новость быстро расползлась по всему Шаньшаню.

— Офигеть! — только развёл руками я. — Нежданно попал в тёмные властелины.

— Ну в данном случае «тёмный» вовсе не синоним «злу», — снова похихикала магичка. — Они как рассуждали. Повелитель света безымянный бог тратит свои силы на покровительство высшим кастам — оборотням, жрецам и воинам. Ещё немного перепадает торговцам с ремесленниками. А низшая каста, крестьяне, оказалась обделена его сиянием. Вот и явился к ним тёмный алай-гуру. Добрый и справедливый.

— Ну хоть так, — несколько успокоился я.

— А теперь неожиданные выводы. И уже лично мои. Благодаря поклонению тёмной стороне божественной магии, твои последователи легко борются с нежитью. Нет, они нисколько не союзники со скелетами и зомби, как можно было бы предположить. Даже более того, именно они приступили к очистке ближней части Проклятых земель. И их вера помогает им уничтожать нежить. Также как жрецы Пресветлого могут наносить удары светлой божественной силой, так эти ребята могут бить тьмой, и нежить к ней даже более чувствительна. Она не готова к таким атакам. Это довольно сложная теория… Я учила только краем. Недаром же некроманты могут тьмой подчинять нежить. А твои последователи вместо подчинения её уничтожают.

Я кивнул, правда пока мало понимая, а Жарра продолжила:

— Второй вывод. Когда ты случайно атаковал меня непонятным заклинанием, это была атака именно божественной магией. Ты можешь её применять, а так как священный жест у твоих последователей — круг, то круговым движением ты можешь её активировать. Но будь осторожен. Последователей у тебя пока маловато, поэтому и запас божественных сил очень скромный.

— Проще говоря, эти парни намолили мне как лидеру их секты божественную силу, также как прихожане в церквях намаливают силу и себе, и пардиям, — подвёл резюме я.

— Именно! — уже во весь голос рассмеялась девушка. — А ты не хочешь явиться к своим последователям и воодушевить их на свершения?

— Не в этот раз, — проворчал я. — Я же просто послал ко всем чертям этих троих тогда. И сейчас я не готов серьезно отнестись ко всему этому. Вот обдумаю на досуге, тогда можно будет и навестить… храм…

— Ты говоришь как настоящий мудрый алай-гуру, — кивнула магичка. — И очень скромный. Так что крестьяне в тебе не ошиблись. А вот жрецы могут строить козни, имей в виду. Конкурентов они очень не любят.

Я только плечами пожал, и дальше мы некоторое время ехали молча, каждый думая о своём.

Еще через пару часов мы достигли гигантского моста через морской пролив, и я очень задумчиво осмотрел маленький городок ведьм на острове. Я с этими тварями враждую, и может сейчас стоило бы нанести удар по их логову, пользуясь случаем, что со мной едет очень сильная магичка. Но я хорошенько подумал, и решил так не делать. И не потому что боялся не справиться. Я думаю, что этот крошечный городок Жарра могла бы если не разрушить, то уж поджечь точно.

Но с другой стороны, кроме двух-трёх десятков оставшихся сильных и злобных ведьм, там еще обитают более сотни ведьм намного слабее, плюс мужья всех. И хоть вся эта кодла и слова доброго не заслуживает, но если они не убийцы, то мне их уничтожать явно не стоит. А то действительно стану каким-нибудь тёмным властелином. Достойным храма из чёрного камня. А ведь от тьмы к злу путь короткий. Хотя и от света он не сильно длиннее, если судить по почти всему руководству и большей части пардиев церкви Пресветлого.

Но пока ехали по мосту, я придумал шикарный план, как спровоцировать атаку на нас. И атаковать будут уже именно те ведьмы, которых уничтожать надо обязательно. Я попросил Жарру уйти внутрь фургона, а к себе на скамейку кучера позвал Лунка, который для экономии сейчас использовал зелье, меняющее цвет кожи, только на лицо и кисти рук. Приказал ему замотать лицо