Шрифт:
Закладка:
Но все же себе я всегда хотела семью другую. Всегда мечтала о малышах и о надёжном, любящем мужчине, который бы о них наравне со мной заботился. И мужчину мне судьба подарила совсем недавно. Геру моего. Я еще привыкнуть не успела, что он есть у меня, что я жена. Только месяц назад праздновали годовщину нашего знакомства и тогда уже говорили, как много в наших жизнях переменилось за этот год.
Чтобы Гере приезжать в военный городок уже женатым и иметь право получить квартиру, а не место в общежитии, заявление в ЗАГС мы подали на следующее утро после знакомства. Это безумие было. Помню Герин ошалелый, будто хмельной взгляд, когда он ставил на заявлении свою подпись. Розка, да и все девчонки в общежитии, крутили у виска. Я ж не знала его совсем. Вдруг пьяница или дурак. А я…
Я сама как пьяница от него была. Счастливая…Страшно. Конечно, было страшно, но оттого еще пьяней. Свадьбу гуляли в столовой около общежития, первую ночь провели в комнате моей, девчонки все в гости пошли. Она у нас настоящая первая была, так как Гера сказал, что уж тут тридцать дней до свадьбы, можем и потерпеть. И мы терпели, горели уже, когда день свадьбы пришел. А потом…
Я после еще сутки румяная ходила, стыдясь сама себя. Откуда мне было знать, что вот именно так с мужем бывает. Нескромно и хорошо. И у Геры будто взгляд изменился. То напряженный был все время, пытливый, а теперь жарко смотрел и лениво. "Моя".
После свадьбы пришлось расстаться на пару недель. Гера отправился на место службы один, чтобы выбить нам квартиру и подготовить все к моему переезду. Я тем временем забрала документы из техникума, чтобы перевестись в Хабаровский и не мотаться в Ленинград с Дальнего востока на сессии. Гера позвонил через десять дней после своего отъезда и дал отмашку: "Квартира есть. Приезжай".
Сорвалась тут же, запихнув всю прошлую жизнь в один старый коричневый чемодан. Когда тебе восемнадцать, это легче лёгкого. Квартирка наша оказалась крохотная – только для двоих ведь, но мне она хоромами казалась. Наша и больше ничья.
Мы вообще с Герой оказались оба не любители кого-то в свой маленький мирок пускать. Гостей к себе не звали – все больше ходили сами. Большим компаниям часто предпочитали тихие совместные вечера. Окно в единственной комнате у нас выходило прямо на болото и тайгу за ним – дом стоял на самом краю военного городка. И по вечерам через балконное стекло светила огромная луна. Мы любили на нее смотреть вместе и прислушиваться, как шумит вдалеке вечный лес.
Разговаривали тихо обо всем, обнимая друг друга. Мечтали…И о детях мечтали. Гера как-то сказал, что видел сон, что я беременна двойней и что мы идем прыгать через какой-то огромный костер. И лес, лес кругом. Густой, непроходимый. Совсем как тайга за нашими окнами. Я тогда поразилась до глубины души, потому что мне тоже похожий костер часто снился. Еще с детства. И лес…
И что со мной проводник – я никогда не могла ее разглядеть. Помнила только, что большой был, суровый и что так спокойно становилось от него. Совсем как Герочка мой. Иногда мне казалось даже, что я потому так быстро и сошлась с мужем своим, что он порождал во мне такие же ощущения, как тот мужчина из сна. Уж не знаю, как это так выходило.
И вот сижу я сейчас в нашей крохотной прихожей и вспоминаю Герин сон про двойню и слезы почему-то текут по щекам. Сладкие и печальные одновременно. И я точно знаю, что муж будет очень рад нашему малышу. Или даже двоим. Решаю пока не говорить про второго. Мало ли. Сглажу…
***
За окном уже совсем стемнело, а Гера все не возвращался. Я уж замаялась ждать. Кастрюля с пюре, щедро обмотанная полотенцами, все равно потихонечку остывала, котлеты уныло томились на сковороде, огурцы в нарезанном салате дали сок. А я откладывала уже третью книгу подряд. У меня такие новости, а он! Завтра что ли не могли его задержать?!
Звонок в дверь как раскат грома. Подскакиваю от неожиданности в кресле, книжка со стуком падает на пол. У Геры есть ключи, зачем звонить? А трель все не смолкает – кто-то жмет очень настойчиво. Бегу открывать. За распахнувшейся дверью оказывается Гера и еще человек пять старлеев. Хмельные, веселые, шумные, у двоих открытые бутылки шампанского в руках.
Конечно, пятница, и я забыла.
Правда, обычно Герка к ним не присоединяется, а сейчас-то что вдруг? Хмурюсь на мужа – у того взгляд бесшабашный и одновременно виноватый. Разводит руками, мол, вот так, а вслух говорит.
– Дин, там Машка Мещерякова решила Ивана Купалу праздновать. Сегодня же. Вот на речку все идем, девчонки там уже столы накрывают. Давай, собирайся. Проветримся, – протягивает ко мне руку и обнимает за талию.
Поджимаю губы. На языке горит новость от врача, но не при всех же говорить. Пытаюсь взглядом донести, что хочу остаться дома.
– У меня тут котлеты…– выдаю вслух.
– А котлеты – это отлично! – хлопает в ладоши Мещеряков за спиной Геры, – Давай, хозяйка, заворачивай!
Муж целует меня в висок. От него пахнет шампанским и металлом, теплое дыхание ласкает кожу. Закатываю глаза, сдаваясь.
– Ладно. Сейчас соберу, вниз спускайтесь пока – всех соседей взбаламутите.
***
Пробираемся шумной компанией по болоту. Тропинка узкая, вокруг тонущие, если ступить на них, кочки. Лягушки квакают так раскатисто, что почти заглушают наш смех. На улице уже совсем темно, хоть глаз выколи. Сзади мигают уютным желтым окна удаляющегося с каждым шагом военного городка. Впереди чернеет тайга. Силуэты высоких тонких сосен – зубчики расчески на фоне фиолетового, усыпанного звездами неба. Луна – огромная, белая, завораживающая и словно навстречу плывет. Воздух пропитан летом – цветущей в болоте водой, мокрой травой, засыпающими цветами и хвоей подступающего леса. Так хорошо…Если бы не комары! Огромные как слоны и пищат будто на гитаре кто-то струну тянет.
Мы нарвали лопухов и идем – отмахиваемся. Смеясь, хлещем мягкими листьями друг по другу. Девчонки все больше по голым рукам парней и шее, а парни почему-то девчонок четко по задницам. Не уверена, что от
