сомневаюсь в нашем совместном будущем, но лучше я пройду все вместе с ним этот путь, чем останусь одна. Доживать свои дни в одиночестве, лишая дочку отца точно не мой выбор, сколько мне там осталось.

— Мы можем попробовать, — чуть улыбаюсь ему, слегка ерзая по его голому телу, чувствую, как он вздрагивает и моментально возбуждается. Сжимает мою маленькую попку, прижимая сильнее к себе.

— Я согласен, особенно, если пробовать будем часто, — хрипло отвечает Артем, мягко перекатывая меня на спину и нависая сверху.

Медленно входит, заставляя меня закусить губу и закрыть глаза. Двигается, покрывая поцелуями щеки, шею, грудь. Мне это кажется естественным, необходимым и настолько возбуждает, что выгибаюсь ему навстречу, раскрываясь еще больше.

— Я тебя люблю, — сдавленно стонет Артем, когда я соскальзываю в самую глубокую воронку, содрогаясь всем телом. Не могу ему ничего ответить, так как забываю в этот момент свое имя, в безмолвном крике открыв рот. Настолько мощно меня закручивает в оргазме, что теряюсь, ощущая лишь его, только его в себе.

Утром просыпаюсь от того, что в палату тихо входит медсестра, чтобы поставить мне систему. Осторожно протягиваю ей руку с катетером, освобождаясь от тяжелой руки Артема на моей голой груди.

— Мадам Рита, молодец, — лукаво подмигивает пожилая женщина, пока подключает лекарство. Я чувствую, как заливает жаром щеки и смущенно улыбаюсь, — Мистер Артем, гуд, — поднимает она большой палец вверх, чем смущает еще сильнее.

Затем она уходит, а Артем снова сгребает меня к себе, стараясь не задеть тонкую трубочку.

— Сегодня химия? — спрашивает меня, слегка покусывая за мочку уха, что снова возбуждает, заставляя дышать через раз.

— Да, последняя, — обреченно говорю ему, прижимаясь спиной и попкой.

— Значит, у нас есть двадцать минут, — намекая на капельницу, тихо говорит Артем, сжимая и лаская мое тело.

— Десять, — отвечаю ему тихим стоном.

Следующие дни проводим, как в тумане. Меня отпускают через три дня, после долгой беседы с врачом. Тот подробно рассказывает, что может произойти, что нужно будет делать и как часто я должна проходить обследование.

Я не хочу это все слушать, не хочу запоминать. Артем в отличие от меня чуть ли не записывает все до слова. Одно я понимаю, что есть еще один шанс, если начнется ухудшение, пересадка костного мозга. Проблема в донорах, совместимости, отторжении — все это не хочу слушать сейчас.

— Показания у вас почти как у здорового человека. Присутствует некая анемия, вес ниже нормы, но в ближайшие месяцы это приблизиться к общепринятым показателям. Далее, вы можете жить практически как обычный человек, но желательно избегать вирусных инфекций, стрессов. Первые полгода каждый месяц анализ крови, если он будет стабильным, без ухудшения, то раз в три месяца, а затем каждые полгода. При малейшем плохом самочувствии, не откладывая, приезжайте к нам, — говорит врач, а я понимаю только одно «Мы едем домой!»

— Домой? — поворачиваюсь к мужу, а он первый раз улыбается мне открыто, радостно.

— Домой, — кивает Артем, а я с визгом повисаю на нем, целуя в щеки.

Из больницы отправляемся в гостиницу, тороплюсь, собираю чемоданы, засовывая вещи кое-как. Артем куда-то сбежал, обещая скоро быть, и я немного злюсь на него, за то, что не помогает собираться. Билеты мы купили тут же, вылетаем завтра в ночь, так как днем мне нужно получить выписку из клиники.

Артем возвращается с огромным букетом кремовых роз, смущенно топчется у входа в апартаменты.

— Ритка, — зовет меня, чтобы подошла к нему.

— Что?

— Я не знаю, как ты это воспримешь, вроде бы и не нужно, но хочу сделать, — муж опускается передо мной на оба колена, протягивая мне букет.

Машинально беру цветы из его рук, удивленно разглядывая преклоненную передо мной позу. Артем вынимает из кармана красную бархатную коробочку, а я стою, открыв рот.

— Выходи за меня по-настоящему, прошу тебя. Я понимаю, что это чисто символически, но ты не носишь кольцо, я тоже. Поэтому, я купил нам новые, теперь именно те, что нужно. Это самые честные кольца, без всякого подвоха и лжи. Больше никакого предательства, я буду рядом с тобой и дочерью, докажу, что вас люблю всей своей прогнившей душой. Выходи за меня.

Открываю коробочку, вижу два золотых обручальных кольца. Одно, поменьше, с искрящимся камнем. Внутри каждого мелкая гравировка, надпись с завитками. Подношу к глазам и ничего не могу прочитать, так как слезы застилают глаза, искажая буквы. Смаргиваю и наконец, вижу надпись «С тобой, навсегда»

Здесь, мои дорогие читатели, я бы закончила свою книгу, если бы хотела красивый ХЭ. Все счастливы, Рита поправилась, едет домой. Артем исправляется, понимает, что любит, что хочет быть с женой и дочерью. Готов жизнь свою положить к их ногам, только бы получить прощение. Но жизнь такая штука сложная, что не всегда и все заканчивается как в сказке. Пусть для тех, кто слишком эмоционально воспринял эту историю, будет окончание таким. Кто хочет правдивый мир, в котором вертится наша судьба, читаем дальше. Я решила эту книгу закончить именно так, для кого-то на счастливом ХЭ, для кого-то реалии нашей жизни. Часть этой истории была в действительности, и конец был совсем другим.

Продолжение от автора, без ХЭ, Глава 55. Пять лет спустя

— Артем, мы опаздываем, — ворчит Рита, пока стоим в пробке на МКАДе.

— Ничего, я думаю, не одни мы, приедем не вовремя, — смотрю в зеркало заднего вида на Дашку, которая украдкой красит розовым блеском губы. Мать увидит, ругаться будет.

Перевожу взгляд на жену и как обычно зависаю, любуюсь. На ней длинное атласное платье насыщенного вишневого цвета, на шее бриллиантовая ленточка, не помню, как там ее называют, чокер, вроде. Подарил ей недавно, на годовщину нашей свадьбы, которую мы отмечаем не как все, когда была роспись в ЗАГСе. Отмечаем в день, когда я сделал Рите предложение второй раз, тогда, в Берлине.

— Твоя мама будет волноваться, — поджимает губы Рита.

— Там столько гостей будет, что ей не до нас, — отмахиваюсь я.

Мама решила отметить свое шестидесятилетие с шиком, в ресторане. Соберется куча народа, а я бы это время лучше провел дома, но юбилей. Снова смотрю на жену, к чему-то вспоминая ее в день выписки из больницы. Как небо и земля. Рита чуть