Шрифт:
Закладка:
Лаванда улыбнулась поувереннее и принялась рассказывать — о том, как ещё весной она познакомилась с домом Тьерселенов, и сначала всё это ничем хорошим не закончилось, а потом в конце лета его перекупил Тео и ей пришлось снова работать с этим заказом. Так и познакомились, и с ним, и с Эжени. И тут уже можно было говорить о профессиональном — что за сад, что там растёт и как он устроен, что она там делала и что ещё осталось. Об истории дома и сада — не зря она это вычитывала в архивных документах и готовила всякие обоснования для прежнего владельца дома. Конечно, Тео она тоже всё это рассказывала, но Тео оказался здравым и не протестовал против сада в том виде, какой он есть. И что именно для этого сада предназначены те самшиты и туи, которые приехали из родительского питомника.
— И что, прямо королевский парк в миниатюре? — заинтересовался папа.
Папа любит замороченные сады, и всегда рад, когда его растения попадают в такие места. У него в активе уже есть кустарники для того самого королевского сада, и ещё дважды питомник выигрывал в конкурсе на оформление клумбы в Лимейском замке, и папа лично придумывал этот дизайн, и как воплотить его при помощи раскрывающихся цветов.
— Если вы готовы, то я могу завтра показать вам этот сад. Привезёте заказ, и останетесь на экскурсию и на ужин, — об этом они тоже накануне договорились с Тео. — И познакомитесь с Тео и Эжени.
27.2
27.2
На следующий день Лаванда с утра пребывала в некотором трепете. И по дороге в офис сто раз проговаривала себе всё то, что было совершенно очевидно — Тео объективно хорош, Эжени очаровательна, Трофей харизматичен, а дом и сад просто выше всяческих похвал, и сад как раз потому, что она в нём работала. Она молодец.
Может быть, если бы родители не были специалистами в той же самой сфере, ей было бы проще?
Да нет, не было бы. Тогда они бы вообще не понимали, с какой радости она возится с цветами и деревьями, стрижёт топиары, высаживает клумбы и выводит новые сорта роз. И пришлось бы объяснять ещё и — зачем ей это надо, почему она не найдёт себе какую-нибудь более понятную работу.
Так что — всё в порядке, и вперёд.
В офисе её сразу же поймала Кристин.
— Лаванда, как дела с заказом на площади Старого Короля? Тебе много там осталось?
— Нет, — с готовностью ответила Лаванда. — Сегодня привезут недостающие кусты, завтра мы их высадим, и всё.
— Отлично, а то господин Вьевилль интересовался, как там у тебя дела, всё ли в порядке.
Тьфу ты. Господин Вьевилль какое-то время назад вернулся из свадебного путешествия, и госпожа Лимура, то есть теперь госпожа Вьевилль, тоже. Лаванда уже видела их обоих. И что это, он помнит, что у неё поначалу были проблемы с заказом? Или просто хочет убедиться, что у его друга всё в порядке?
— Да всё нормально, — пробормотала Лаванда. — Если нужно, я ему расскажу.
— Да, было бы неплохо, он сегодня весь день в офисе, сказал — если ты будешь здесь, он готов тебя послушать.
Да что такое-то, почему оно всё в кучу-то слипается! Сплошные отчёты!
Но куда деваться, господин Вьевилль — начальник. И раз уж так вышло, что он в курсе вопроса, то — иди, Лаванда, и рассказывай.
— Я могу пойти прямо сейчас, — вздохнула Лаванда и взяла папку с документами по саду.
— Вот и правильно.
В приёмной она поздоровалась с секретаршей Мией, и Мия сообщила — господин Вьевилль, к вам госпожа Венсан.
— Проси, — раздалось из кабинета, — и принеси нам арро, и еды тоже можно, я утром поесть не успел.
Лаванда вошла в кабинет, поздоровалась с господином Вьевиллем и села, повинуясь его кивку.
— Госпожа Венсан, вы голодны? Представляете, утром у нас сбежал кот. Попытался. Возвращаемся с пробежки, а он в лифт. А мы оба дурные и не заметили. И потом убились ведь искать, пока догадались посмотреть в том самом лифте. А он сидит, бедняга, уши прижал, и сам не понял, что случилось.
— Я не отваживаюсь выпускать кота за пределы дома, нам поставили антикошачий периметр, — рискнула поднять голову Лаванда.
— О, у вас есть кот? А фотка есть? У нас серый, а у вас какой? А как зовут?
Лаванда никогда в жизни не подумала бы, что станет обсуждать Трофея с господином Вьевиллем. Но он как-то очень заразительно улыбался, показывал фотографии упитанного серого кота и рассказывал о его проделках, и она заразилась, не иначе, и тоже начала рассказывать о проделках Трофея, о том, как он до сих пор иногда лазает по карнизам, и бегает за ними и хватает их всех за ноги, если хочет поиграть.
— Постойте, госпожа Венсан. Это же речь про Тео Жервеза, да? — вдруг сощурился господин Вьевилль.
Тьфу ты. Ну вот. Вляпалась.
— Ну… да, — она уставилась в столешницу.
— Я не понял, а что не так? Он так плох, что о жизни с ним не хочется говорить громко? — удивился господин Вьевилль.
— Нет, что вы, он замечательный! — тут же вскинулась Лаванда. — И дочка у него отличная.
— Вот, теперь я вижу правильный взгляд и слышу правильные слова. Если что, я буду только рад позитивным переменам в его судьбе. Я сам в последние месяцы оценил плюсы семейной жизни, теперь готов служить ходячей рекламой, — усмехнулся он. — И даже кот у вас уже есть, а то я подумывал подарить ему кота на новоселье, у него же будет новоселье? — и смотрит так хитро.
— Наверное, будет, он что-то такое говорил, — кивнула она.
— Вот и славно. А сейчас рассказывайте — что там с садом, что вам удалось сделать и какие перспективы. Тут меня уже спросили, не мы ли что-то делаем с историческим памятником, а я заверил, что у нас всё в порядке. Теперь же хочу послушать о том порядке побольше, чтобы знать, что отвечать назойливым чиновникам.
Ну, это легко. Лаванда разложила документы и принялась показывать —
