тихо. — Мы же сестры. Возможно, я погорячилась, поэтому прос…

— Нет, — тут же оборвала Ясмин. — Не вздумай даже.

Сказала и резко отвернулась, чтобы не поддаться жалости. У Айрис есть хотя бы выбор, но ей самой такого выбора вчера ночью не оставили. Дверь, зачарованная на владельца, пропустила постороннего, Титориум активировался без приказа Ясмин, этих данных было достаточно для анализа. Если этого не делала Ясмин, значит сделал кто-то с такой же кровью и полномочиями.

Мастер Файон мог бы ее убить или покалечить безвозвратно, и вряд ли бы Айрис очень плакала о ней. Она бы перевезла в этот дом своих сестёр и братьев, а о Ясмин вспоминала бы с брезгливой жалостью, как поступает любой истинный вардовец с сорванным цветком. Но домом бы она не побрезговала. Она бы забрала все, что сумела получить Ясмин за эти годы.

Хрисанф настороженно переводил взгляд с Ясмин на сестру:

— У тебя, Миночка, проблемы?

Он стойко игнорировал все телодвижения Абаля и обращался только к Ясмин. И Ясмин это нравилось. Все-таки он стал ее первым другом, и теперь было смешно вспоминать, что когда-то она его боялась до дрожи. Хрисанф смотрел на неё с улыбкой, но в его глазах стояла темнота. И что-то ещё. Одиночество?

Когда он вернётся, они поговорят. Ее судьба изменилась за несколько ночных часов, и она обязательно поговорит с Хрисанфом об этом, ведь уже после обеда они будут дома.

— Им пора уходить, — напомнил мастер Файон и тут же испортил момент заявив, что времени у него мало, он очень занятой мастер.

Интуитивно Ясмин прижалась к Абалю всем телом и чмокнула куда-то в ключицу, потому что не дотягивалась выше, а когда он сам потянулся к ней, отпрыгнула.

— Иди, — сказала она. — И возвращайся ко мне.

* * *

Без Абаля она чувствовала себя уже не такой смелой. Оказывается, его поддержка служила щитом от реальности, в которой она оставалась наедине с мастером Файоном и Низой. До обеда-то ещё дожить надо.

В ведомство она добиралась в их компании, обдумывая свои следующие действия. Но молчаливая Низа сбивала с толку, а уж от мастера Файона и вовсе бросало в дрожь. И даже присутствие Консула Ясмин не успокаивало. Теперь, достигнув пятого уровня, она странным образом ощущала потоки и мощь оружия в окружающих. Низа была совсем слабая. Консул шел рядом с ней и покрывал агрессивной мощью сразу несколько метров, пересекаюсь с невидимой, но ощутимой сетью мастера Файона.

Вот только Файон был сильнее. Он не делал попытки заговорит с Ясмин, но она не улавливала в нем ни ярости, ни ненависти. Яркие чувства были ему чужды. Его ненависти Ясмин боялась меньше, чем этой солнечной утренней тишины.

У ведомства они остановились.

— Светлого рабочего дня, мастер Невидимой сети, — Низа склонилась перед Файоном, хотя и так всю дорогу не отрывала взгляда от кончика собственных сапожек.

Сходство с вышколенной прислугой сделалось полным.

Файон ведь не сорвался на Низе после вчерашнего случая? Вызвал к себе и проделал с несчастной женщиной все то, что не успел с ней. У Ясмин в глазах потемнело от отвращения.

— Светлого рабочего дня, седьмой из Консулов, — Консулу Низа лишь чуть кивнула с высокомерием все той же высокостатусной прислуги.

Видимо, мастер Файон на ней все-таки не срывался. Держал на поводке, что ни укусить, ни лизнуть, в вечном ожидании награды за собачью преданность.

Ясмин с трудом стряхнула с себя морок чужого несчастья. Она уже приняла решение и пойдёт до конца.

— Я бы хотела взять у вас несколько минут личного времени, мастер Невидимой сети, — она развернулась к мастеру Файону.

Они остановились в самом райском углу сада, которым пользовались крайне редко, поскольку его облюбовал для полуденного отдыха мастер Файон. А теперь, завидя его, и вовсе делали крюк подальше от неприятностей.

— Говори, Ясмин, — его голос сочился лаской, как рассеченная березовая кора истекает соком.

Низа крупно вздрогнула. Ясмин тоже.

Это было очень откровенно для человека, который тщательно скрывал свои отношения с Ясмин. Прятаться почти десять лет, а после заявить едва ли не во всеуслышание. Ярость, утрамбованная в дальний угол сердца, проснулась снова. Ясмин ещё помнила свой утренний разговор с Абалем, и ненависть, которую однажды познала настоящая Ясмин, подняла голову и внутри неё. Ненависть превосходила страх.

— Здесь? — уточнила она.

Мастер Файон засмеялся. Он знал, как дорого обошлась честь Бересклета Ясмин, и как трепетно она относилась ко всему, что могло ее опорочить. Наверняка, думал, что она не рискнёт сказать ничего существенного в присутствии Низы и Консула.

Вот только одна поправочка. Она — не настоящая Ясмин.

Хотя теперь-то настоящая.

Ясмин заглянула в насмешливые желтые глаза и склонилась в полупоклоне наподобие Низы:

— Мастер Файон, хотя нас не связывали официальные отношения, позвольте мне разорвать их официально. Я желаю вернуть себе свободу.

Как и всякий цветок, разрывающий связи с партнером, она склонила голову и не видела реакции на свои слова. Но слышала тонкий писк Низы и рваный выдох Файона. Наверное, он думал, ей не хватит воли обналичить их отношения.

— Это все, что я хотела сказать, — хмуро заметила Ясмин, устав стоять в полусогнутом положении.

— Идите, Ясмин, мы поговорим позже, — прошипел мастер Файон.

Перемена от благодушия к агрессии была такой разительной, что Ясмин от цепкой руки спасли только рефлексы. Она увернулась и автоматически отскочила к Консулу.

— Нет, — почти выкрикнула она. — Я желаю закончить сейчас.

На ее вскрик обернулись две женщины из рабочего персонала ведомства. Тропа пролегала поодаль и можно было разглядеть ссору или услышать сильный крик. Несколько человек шли на расстоянии в пару десятков метров, и Ясмин отчаянно хотела оказаться среди них.

Мастер Файон метнулся вперёд, смазавшись в темное пятно, и откинул Консула, как надувную игрушку. Тот опрокинулся в траву без единого звука. Низа, одеревеневшая и серая от ужаса, оцепенело отходила спиной от Ясмин и Файона.

Стояло солнечное свежее утро, ветер катил на них море зелёных трав, над головой позванивали птичьи голоса. Умытое румяное солнце безмятежно взирало на них сверху. Идущие мимо работницы отвели взгляд и прибавили шаг, от их спин чадило страхом.

— Не вздумайте кричать, милая Ясмин!

Мастер Файон неожиданно оказался прямо у неё перед носом, а сама Ясмин обнаружила себя прижатой к стволу кедра. Консул, опрокинутый навзничь, лежал на поляне и напоминал сломанную куклу. Низа цеплялась за ветки дерева и вяло двигалась в сторону ведомства. Из носа у неё шла кровь и падала прямо на белый ворот платья.

Женщины из рабочего персонала шли