Валя стала супругой Валентина Катрановского 30 апреля 1896 года, на следующий день чета отправилась из Ярославля в Киев. Лиза горько плакала: она понимала, что теряет Валю. Если не физически, то духовно:

«Она стояла под венцом, прелестная в своем белом атласном платье, длинной белой вуали и венце из флердоранжа, тоненькая и стройная; рядом с ней стоял В., такой высокий и эффектный при ярком свете свечей; оба они так похожи друг на друга и составляли красивую пару. Вечером проводили их на вокзал. Поезд тронулся; молодые вышли на площадку; Валя махнула платком раз-другой… и поезд медленно исчез в темной дали».

Лизины мечты о совместной учебе на Бестужевских курсах, о работе первыми в империи женщинами-юристами, о путешествиях разбились. Валя уехала. В 1899 году Лиза Дьяконова окончила обучение. Пыталась устроиться в министерство юстиции, но получила отказ: женщин не держим-с. В 1900 году девушка устроилась в библиотечную комиссию Общества распространения начального юридического образования.

Здоровье Лизы к этому моменту было основательно подорвано болезнью, доставшейся ей по наследству от отца. Несчастная регулярно испытывала сильные головные боли, возникли и проблемы психиатрического свойства.

«Да знаем мы эти „отраженные заболевания“! Мне известно, что мой отец до женитьбы вел далеко не нравственную жизнь, имея связь с одной красивой работницей на фабрике, мне говорили о безнравственности моего отца в таких выражениях… Ведь со стороны смотреть это прямо ужасно – видеть молодую девушку, страдающую за грехи своего отца».

Просидев несколько месяцев в библиотечной комиссии, Лиза решила в очередной раз круто изменить жизнь. Она собралась ехать в Париж. В Париж!

Однако перед тем, как отправиться во Францию, просто не могла не попрощаться с любимой сестричкой. В августе она поехала на Украину, на хутор Замостье, где Валя проводила лето с мужем и рожденной в 1897 году дочкой.

Семейная идиллия Вали не тронула Лизу; напротив, она поняла, что в духовном смысле сестра для нее потеряна навсегда:

«Замужество приносит свои плоды: она не развивается так, как надо бы, и душа ее, не направляемая никем в лучшую сторону, грубеет. Больно видеть все это! Больно видеть и ее равнодушное отношение к себе и ко мне, к моему желанию быть с ней возможно ближе».

Валю интересовали в первую очередь муж и дочь, именно с ними она желала быть «возможно ближе». Сестру Валентина приняла радушно, тепло, но прежнего доверия, искренности в отношениях уже не было. Лиза вскоре покинула хутор Замостье. Сестры не знали, что виделись в последний раз.

В Париже Елизавета Дьяконова поступила на юридический факультет Сорбонны. Пришлось довольствоваться плохими жилищными условиями, скудным питанием. В момент обострения психической болезни девушка обратилась к психиатру по фамилии Ленселе. Знакомство с доктором стало большей трагедией, чем ужасная квартира и недоедание.

Она влюбилась в Ленселе безответно. Страдала, писала доктору, тот отвечал сухими, «профессиональными» письмами. Лиза опустилась даже до того, что стала шпионить за французом. Поняв, что Ленселе никогда не станет для нее кем-то большим, чем просто врач, Лиза отправилась в Лондон, где надеялась найти успокоение. Но в этом мрачном, жутком городе ей стало еще хуже. Доктора рекомендовали Дьяконовой как можно скорее вернуться на родину.

По дороге в Россию Лиза остановилась в горном отеле «Зеехоф», а 29 июля 1902 года бесследно пропала. Лишь в августе 1902 года неподалеку от отеля обнаружили тело 27-летней русской путешественницы Лизы Дьяконовой. Полиция посчитала ее смерть несчастным случаем. Версию о самоубийстве сыщики отвергли.

Через три года ее брат Александр Дьяконов издал дневник этой странной, ищущей, тревожной девушки. Дневник наделал много шума, стал невероятно популярен, трижды переиздавался до революции.

Конечно же, его прочла и Валентина Катрановская, урожденная Дьяконова, к тому времени почтенная мать семейства из Киева. Что подумала Валя, что она почувствовала, читая искренние, эмоциональные строки погибшей сестры, неизвестно. Неизвестно потому, что Валя не вела своих записей, не оставила мемуаров.

Она жила так скромно и незаметно, что единственным источником сведений о ней стал дневник сестры. Да, мы ничего не знаем о Вале, кроме того, что написала Лиза. Даже дата смерти затерялась в круговерти истории.

И наверное, в чем-то это правильно. Валентина выбрала спокойную семейную жизнь. Лиза мечтала о приключениях, о славе. И все это получила. Другой вопрос, какой ценой…

Так сложились судьбы сестер Дьяконовых. Они получились непохожими настолько, насколько непохожими были Лиза и Валя. Но они продолжают жить вместе на страницах «Дневника Лизы Дьяконовой», который знаменитый писатель и философ Василий Розанов назвал «явлением глубоко национальным, русским, одной из самых свежих русских книг конца XIX века».

Послушная девка

«Спишь, Аленка?» – прокряхтел старик. У лежащей на печке крестьянской девочки сердце в пятки ушло, она села, обхватив колени руками, вжалась спиной в угол, точно надеясь, что муж не заметит ее, не найдет. Заметил, нашел.

«Вот ты где? – спросил елейно. – А я уж ищу-ищу. Ну идь сюды, ты у меня девка послушная».

Родилась Аленка в Поволжье, в казачьем селении Выездная слобода на берегу речки Теши. На другом ее берегу – город Арзамас. Предков девочки поселил в Выездной слободе сам Иван Грозный, им надлежало охранять Арзамас и весь Арзамасский край от марийцев, чувашей, татар и мордвы.

После победы России в Черемисской войне необходимость в военной службе местных казаков отпала, а в 1635 году царь Михаил Романов даровал слободу верному боярину Борису Салтыкову. Так выездновские из казаков враз превратились в крепостных, к вящему своему неудовольствию.

Отец Алены, хоть и гордился казацкой кровью, был уже обычным крестьянином, да к тому же из самых бедных. Многодетная семья ютилась в убогом домишке. Отец нанимался батраком к зажиточным людям, рыбачил, охотился с рогатиной на медведя, зимой плел рыболовные сети.

Аленка росла быстро. К пятнадцати годкам превратилась в само совершенство. Щеки румяные, глаза изумрудные, две толстые русые косы. Сильная девка, настоящая казачка. При этом послушная и скромная, родителям слова поперек не скажет.

Отец и мать задумали «хорошенькое дельце» – выдать Аленку