Шрифт:
Закладка:
С того момента, как шаманка Панчён не сумела выполнить указание принца Лиминя, дворец Чиньчжу пребывал в тихой панике. Никто не знал, чего ждать от такого поворота. Никто не знал, что делать.
И ничего удивительного, что пришедший в сопровождении стражи чиновник невысокого ранга воспринимался как вестник небесной кары.
— Евнух Вон, управляющий дворца Чиньчжу! Выйди и получи королевский приказ!
Помимо самого Вона, на призыв явилась целая делегация. Фактически все, кроме вооруженных слуг, несших караул, и служанки Хао, занимавшейся приготовлением еды. Каждому не терпелось узнать о судьбе их господина, — и об их собственной судьбе.
Чиновник явно не ожидал такого наплыва интересующихся, но все же остался невозмутим. Развернув золоченый свиток с королевской печатью, он громко, чтобы все слышали, зачитал:
— В связи с назначением принца Шэнь Лиминя наследным принцем, а также с вынужденным ограничением его перемещений, указом Его Величества его свита полностью расформировывается. Дворец Чиньчжу будет закрыт и запечатан вплоть до того момента, когда ему будет назначен новый хозяин. Всем бывшим слугам дворца Чиньчжу будет дозволено присоединиться к прислуге королевского дворца, — на общих условиях и при соблюдении общих требований для королевских слуг. Приказ вступает в силу с момента объявления, заверен королевской печатью и выражает волю Его Величества. Всякий, кто станет чинить препятствия его исполнению, заслуживает смерти.
Скатав свиток, уже от себя чиновник добавил:
— Не затягивайте с исполнением приказа. Ваш господин уличен в покушении на жизнь Его Величества. Те, кто будут держаться за него сейчас, рискуют отправиться в Ад следом за ним.
Более не обращая никакого внимания на собравшихся, он развернулся и ушел.
И лишь после этого слуги начали переглядываться.
— Молодой господин... в плену? — несмело спросила служанка Лю.
Она была первой, кто подал голос.
— Молчать! — немедленно оборвал её евнух Вон, — Думай, ЧТО ты говоришь! Да еще и на улице!
Впрочем, после того, как вся компания перебралась в западное крыло дворца, он сказал:
— Похоже на то. Он все-таки ошибся, и Его Величество арестовал его. Ох, Ваше Высочество, что теперь будет?..
Вопрос был риторический, но взгляды служанок Лю и Линь немедленно обратились к шаманке Панчён.
Она, однако, лишь развела руками:
— Духи не говорят. Будущее в тумане. Я не стану гадать на эту ситуацию: это бесполезно. Каждый из нас должен принять решение сам для себя, не зная, к чему оно приведет.
— А что тут принимать?! — осведомилась служанка Мэй, — Если наш господин в плену, долг велит нам собрать отряд, вооружиться и...
— ...и всем погибнуть, — закончила за неё служанка Ликин, — Ты осознаешь, О ЧЕМ говоришь? Штурмовать королевский дворец? Это одновременно измена, святотатство и самоубийство!
— Мне жаль это признавать, но Ликин права, — отметила служанка Жу, — Господин никогда не хотел, чтобы мы погибали из-за него. Разве ты не понимаешь этого? А другого исхода здесь нет. Я помню, что бывает, если сражаться с заклинателем.
Она помахала обрубком, из которого едва начала отрастать новая рука.
— Никакого штурма, — строго высказался Вон, — Вы в своем уме?! Пойти против воли Его Величества? Как бы ни любил я молодого господина, я не пойду на это и вам не позволю. Выбор здесь лишь один, и его каждый должен принимать за себя. Принять предложение о службе в королевском дворце или уйти на вольные хлеба. Но в последнем случае я настаиваю, чтобы те, кто выберут этот вариант, при первой возможности покинули Тьянконджичен. Если вы собираетесь что-то делать, делайте это где-нибудь подальше от города и так, чтобы это не связали с дворцом Чиньчжу. Иначе погибнем все из-за ошибок одного.
— Что касается меня, — заметила Жу, — То у меня выбора нет. Молодой господин Лиминь позволил мне остаться во дворце вопреки правилам. В королевский дворец меня просто не пустят. Но ты прав, Вон. Сегодня уезжают два каравана, с которыми я вела дела: один в земли Хоу, другой в земли Лаошу. Напрошусь с одним из них, и думаю, меня примут. Сестра...
— Я знаю, что ты собираешься сказать, — поморщилась Мэй, — И ты знаешь, что я отвечу. Куда ты, туда и я. Одна душа не может быть разрублена надвое, а вам в дороге не помешает охрана.
Жу ничего ей не ответила, но по светлой улыбке можно было понять, что от поддержки сестры на душе у неё стало легче.
Раньше суровая улыбка редко так улыбалась.
— Я тоже поеду с вами, — встрял в разговор лекарь Бо, — Его Высочество приказал мне наблюдать за восстановлением вашей руки. Пока она не восстановится полностью, или пока принц Лиминь сам не отменит свой приказ, долг не позволит мне оставить вас ради службы в королевском дворце.
— Вы все обезумели, — покачала головой служанка Ликин, — Сошли с ума. Это же служба в королевском дворце! Высшая честь, от которой не отказываются!
— Даже если эта «честь» означает, что нужно предать своего господина? — резко спросила Мэй, сжав ладонь на ножнах меча.
— Господа меняются, — пожала плечами Ликин, — Ты же не думала, что прослужишь одному господину вечно? Хочешь жить — умей приспосабливаться.
Холодное лицо телохранительницы презрительно скривилось:
— Как и ожидалось от «зеленой шляпы».
— Тихо! — воскликнул Вон, чувствуя, что еще немного, и придется разнимать женскую драку, — Служанка Мэй, служанка Ликин, — два шага назад обе! Пока вы не покинули дворец, я все еще управляющий, и вы будете соблюдать порядок.
Медленно, неохотно обе служанки выполнили приказание, поклонились главному евнуху, а затем друг другу.
— Простите, евнух Вон, я забылась, — повинилась Мэй, — Ликин, прости меня... что ты «зеленая шляпа».
Ответная улыбка Ликин была исполнена патоки:
— Ну что ты, Мэй, я отнюдь не обижаюсь, слыша это от тебя. Весь твой облик напоминает мне о тех временах: многие из клиентов-мужчин были на тебя так похожи...
— Я сказал, молчать! — вскричал евнух Вон, — Без извинений, тем более таких! Следующая, кто откроет рот не по делу, получит десять ударов палкой по ступням!
На этот раз девушки поклонились молча. Взглядов, которыми они обменялись, главный слуга предпочел не
