Даже банальное указание того, где находится Живодер было бы для меня весьма ценным.

Разумеется, Змееморд преследовал в этом свои интересы. Но чаша весов склонялась в пользу соглашения.

Приняв решение, все же крепко пожал его холодную ладонь.

— Договорились. Но хочу предупредить — не жди от меня чудес. Я не собираюсь выполнять самоубийственные задания ради твоей цели.

— Разумеется. Я буду разумен в своих просьбах. Главное, чтобы ты не забывал о нашей договоренности. И она окупится для тебя тройной пользой, это мое обещание.

Он протянул мне два свитка. Я развернул первый и бегло просмотрел список необходимых ингредиентов:

1. Перья жар-птицы (обитает на вершинах вулканов архипелага Крадово).

2. Жар-цвет (редкое огненное растение, можно найти в жерле вулкана).

3. Сердце повелителя морозного пекла (могущественное ледяное чудовище в пещерах архипелага Иса).

4. Листья ледяного первоцвета (хрупкое растение, растущее в трещинах ледников).

5.Мозг песчаного бича (обитает в бездне между Кротовьими норами на Берканы-23).

6. Чешуя Великого Трехглавого Змея (живет в Море Безумия на Иса-18).

Рядом с каждым пунктом был старательно выведен рисунок. Сложно сказать, было ли это по пути, но крюки по островам я делать не собирался, о чем и шепнул Эдельвейсу, видя, как он заволновался.

— Не беспокойся, я не требую невозможного, — успокаивающе произнес Змееморд, заметив мою реакцию. — Там нет ничего, с чем ты бы не справился. Разве что Великий змей. Ариане называют его Горынычем. Но как я и говорил, это не обязательные условия. Мои действия в твою сторону будут зависеть от того, сколько ингредиентов ты мне добудешь.

Что ж, это звучало вполне разумно, поэтому я кивнул.

Второй свиток содержал расписание торговых караванов из Цеха на следующий месяц. Змееморд действительно не терял времени даром. Я передам это Хазмиру, чтобы он все устроил. Торговля и правда была необходима для развития Эниранда.

Мы прошли через ворота на выход из заставы. Змееморд остановился и протянул мне небольшую змейку серо-стального цвета.

— Возьми. Не волнуйся, как я и говорил, никакой слежки, это для связи на расстоянии. Когда соберешь ингредиенты — прошепчи ей остров где вы находитесь и следующие два куда направляетесь. Мои люди придут за ними. Также через нее я сообщу, если появится что-то срочное. Кстати, что по поводу твоих механических друзей? Хочешь, я их задержу?

— Не стоит, пусть плетутся дальше. Проблем от них пока нет, как собственно и толку. Пока присмотрюсь, что будет дальше.

Я осторожно взял змейку за хвост. Та обвилась вокруг моего запястья и, укусив свой же хвост, превратилась в браслет. Я почувствовал легкое покалывание холода от прикосновения чешуи, но в целом безопасно. Что бы это ни было, химера или артефакт.

— И каким образом она поддерживает связь?

— Ну-ну, должны же быть у меня хоть какие-то секреты. Хорошего пути, Альто, — напоследок сказал Змееморд. — С тобой приятно иметь дело. Жду результатов нашего сотрудничества.

Он развернулся и направился обратно на заставу.

Я задумчиво посмотрел ему вслед. Этот союз был рискованным шагом с моей стороны. Но иногда приходится идти на компромиссы. Я надеялся, что не пожалею об этом решении.

— Не нравится мне всё это, — проворчал Тео. — Как бы этот змееныш не воткнул нам скальпель в спину.

— Согласна, — кивнула Лина. — Химерологи очень хитрые и коварные. Нужно быть предельно осторожными.

— У нас нет выбора, — вздохнул я. — Уж лучше союзник в его лице, чем противник. По крайней мере, Змееморд не стал угрожать, что выдаст мое местонахождение Саю, если я откажусь. Это уже хороший знак. А насчет заданий — я не собираюсь выполнять что-то опасное или невыполнимое.

— Надеюсь, ты прав, — сказала Хель. — Главное, чтобы эта сделка не обернулась против нас в будущем. Ты знаешь мое отношение к химерологам.

— Будь там что-то противоречащее моим взглядам, я бы отказался. Но на первый взгляд все безобидно. Достать ему редкие ингредиенты в обмен на торговлю и информацию. Ну и между строк — он сохранит тайну Ирису.

Пока что это был единственный выход.

Мне очень не нравилось то, что все больше людей узнают о моем острове. Но, судя по всему, этого было не избежать. Даже при всей моей осторожности совсем не привлекать внимание не вышло.

Мы двинулись дальше, но по пути к мосту наше внимание привлекло странное сооружение неподалеку. Это был громадный водоем с каким-то механизмом посреди, который тарахтел как не в себя, и вообще, казалось, что вот-вот эта штуковина испустит дух.

— Что это? — удивленно спросила Хель.

Ганц прищурился, разглядывая устройство:

— Очень знакомое построение, кажется, это конвертер воздушной маны. Наша технология, но какая-то слишком уж устаревшая. Он поглощает ману воздуха этого острова и преобразует ее в воду, создавая постоянный источник.

— А, так вот почему на Ирису постоянно вода с неба льется. А я еще подумал, раз уж это с острова сверху, то она должна будет рано или поздно закончится. Что ж, видимо нет, — почесал свою редкую щетину Тео.

Действительно, это было впечатляющее зрелище. Конвертер представлял собой огромную металлическую конструкцию, уходящую глубоко под воду. Сверху над ним возвышались три шпиля, между которыми периодически сгущалась мана воздуха, которую аппарат преобразовывал в воду.

— Удивительно, что такая технология оказалась здесь, на нижних островах, — задумчиво произнес Ганц. — Обычно конвертеры используются только в Империи. Либо это очень старая модель, которую списали.

Я вгляделся в водную гладь. На самом дне водоема можно было разглядеть отверстие, из которого струился мощный поток воды вниз. Тот самый, что стал для моего Ирису вечным водопадом.

— Забавно будет, если Солнечные и правда продают старье другим фракциям, — усмехнулся Эдельвейс.

— Ничего забавного, это вообще-то запрещено сводом загонов Империи. Не думал, что кто-то вообще решится на подобное.

— Все проблемы от того, что вы стоите особняком, предпочитая свою гордыню тешить, нежели сотрудничество с другими наладить. Это я уж не говорю о том, что по мнению Анубисата, другие вообще недостойны пользоваться техникой Солнечных.

— Эх, кошак, знал бы ты нашу внутреннюю кухню, ты бы так не говорил. У всего есть свои причины и предпосылки.

— О которых ты, конечно же, не скажешь. О чем я и толкую. Как жаль, что низменный темный, подумал, будто бы на него снизойдет ваше великое озарение.

Эдельвейс прямо источал язвительность. Но Ганц был весьма серьезен.

— Я уже