– Последним? – удивился старик. В голосе послушалось некоторое разочарование. – Почему? Его нужно первым уничтожить. Без командования красным трудно будет воевать. И разбить их тогда будет легче.

– А пусть видит, как его батарея погибает, – высказался внук.

– Ишь ты, вижу будет из тебя толк, – подивился мудрости малолетнего внука дед Трофим. – Жаль, что батька не видит, какой из тебя хлопец самостийный вырастает… Ладно, беги давай, время не терпит. А уж я разберусь, поверь мне, и с красными, и с их командирами.

Хлопец вышел за дверь. Некоторое время старик разглядывал множество гильз, разложенных на столе от разного стрелкового оружия, как немецких, так и советских, встретившихся по воле слепого случая на деревенском столе в игре малолетнего мальчишки. Некоторые гильзы лежали в определенном порядке, а другие были разложены в неправильные геометрические фигуры, подчиненные логике малолетнего пострельца. Среди них выделялись четыре (это уже генералы!) от крупнокалиберных пулеметов, стоявших по обе стороны от стола. Главнокомандующие несгибаемо наблюдали за развернувшимся сражением.

У деда Тимофея имелась собственная логика на продолжение сражения. А еще на его стороне был немалый боевой опыт. Правильнее будет, если батареи останутся без командиров. Вот тогда они разбредутся, как скот без пастуха! Уверенным движением он уронил гильзы на стол. Скатившись по гладкой поверхности, они упали на пол, а затем смахнул в общую кучу и остальные гильзы.

Вот так, пожалуй, будет правильнее. Одержана окончательная победа.

Выглянув в окно, дед Трофим увидел, как внук прошел через огороды и подошел к лесу. Еще через пару минут его худенькая маленькая фигура спряталась за стволы могучих сосен, неровно и часто разросшихся на склоне.

Глава 25

Какая там охрана?

К перекрестку подошли ровно в семь часов вечера. Еще было светло, горизонт хорошо различим. Но это ненадолго: через каких-то полчаса его затемнят сгущающиеся сумерки. Воздух заметно посвежел, заставляя поеживаться. Немногие селяне, проходившие мимо, с почтением здоровались.

Было искурено немало ядреного табака, истоптана целая поляна травы, а Свирид все не появлялся.

– Не нравится мне все это, – неодобрительно покачал головой Свояк. – Что-то здесь не так.

– У меня такое чувство, что нас пасут, – хмуро высказался Жиган.

– Может, сруливаем отсюда, пока не поздно? – предложил Чиграш. – Пальнут из-за куста горстью свинца, и ляжем не за грош.

– Подождем еще… А потом, какая надобность нас кончать? Вот так сразу… Они хотя бы выслушать нас должны, – сдержанно заметил Свояк.

Всегда спокойный, не повышающий голос даже в критические ситуации, сейчас Свояк выглядел заметно встревоженным: курил больше обычного, кидая пустые фильтры прямо себе под ноги. И чем дольше становилось ожидание, тем сильнее он хмурился. Неужели что-то не доучел?

В пачке оставалась последняя папироса. Вытащив ее, Свояк некоторое время разминал табак, сыпавшийся на траву неровной скупой струйкой. Усиленно соображал, как поступить дальше. А потом с силой вогнал папиросину обратно в пачку.

– Топаем обратно! Хватит ждать. Мы не ухажеры, а он не девица.

Поднявшись со смятой травы, главарь решительным шагом устремился по проселочной дороге, зная, что Жиган с Чиграшом не отстают от него ни на шаг. Дальше через аллею высоченных буков дорога уходила за село, вдоль которого пролегала грунтовка, крепко утрамбованная прошедшими на запад танками. От нее до Кривичей рукой подать.

Свирид предстал на дороге неожиданно. Словно материализовался в плоть из сумрачного пространства.

– Припозднился ты, браток, – неодобрительно произнес Свояк. – Договорились ведь в семь.

– Я уже давно подошов, – отвечал Свирид, приближаясь.

– И что же ты делал там под кустами? – усмехнулся Жиган.

– За вами наблюдал, – простодушно отвечал Головня, поглядывая по сторонам.

– Вот как… И что ты увидел? – спросил Свояк.

– Особисти тут були, ось тильки я нияк не зрозумию, з вами вони прийшли або ви все-таки их на хвости привели.

– Ты чего гонишь? – повысил голос Свояк. – Какие такие еще особисты, откуда им тут взяться? Если бы они тут были, так мы бы с тобой сейчас здесь не разговаривали.

– Послушай Петух… Или как там тебя, – сурово проговорил Жиган. – Нам попадаться к особистам не с руки. Они из нас все жилы вытянут. Если есть какие-то особисты, так ты их покажи нам. Я их голыми руками рвать буду, – выставил он вперед широкие ладони. – Хотя уж лучше вот этим, – вытащил он из кармана пистолет. – А последнюю пулю я для себя поберегу, а в руки им не дамся. Живыми от них все равно не уйти, на ремни порежут!

– А может, тебе все-таки показалось? – предположил Чиграш. – Тут всякий народ бродит.

– А коли вас хтось все-таки розшукав и особисти хвост за вами приставили? – продолжал настаивать на своем Головня.

– Если это так, тогда через день-два сюда чекисты явятся. Разбираться не станут, всех без разбора похватают. Знаю их гнилую породу.

– Не было за нами никакого хвоста, – уверенно заявил Свояк. – Что я, красноперого, что ли, не распознаю… Мы здесь уже не первый день толчемся, так что расслабься. Если бы кто-то из них объявился, так мы бы его уже срисовали.

– Може, я и ошибаюсь трохи, – примирительно проговорил Свирид.

Сунув руку в карман, он вытащил батончик шоколада. Аккуратно развернул фольгу и, смяв ее, зашвырнул в сторону. Батончик был из рациона немецких парашютистов, нуждающихся в усиленном питании. Если порыться в карманах этого парубка, так наверняка можно отыскать и консервированный кофе в тюбиках. Выходит, что немцы снабжают бандеровцев не только оружием, но еще и усиленным питанием. Нехило живут!

Аппетит Свирида раздражал.

– Ты давно воюешь? – спросил Свояк.

– С сорок первого, – не без гордости отвечал Свирид. – Мы отсюда большевиков вместе с немцами выбивали.

– А что тебя заставило воевать? Ладно мы бродяги, у нас просто другого выхода нет. Нам эта власть просто поперек горла встала, а ты чего? Одет, обут, что еще нужно?

– В тридцать девятом Советы батьку мово забрали, вот я за него и воюю.

– И где он сейчас?

Немного помолчав, Свирид тяжело заговорил:

– Снавчала он в Станиславський тюрми сидив. А в сорок першому в конце червня, когда нимци пидходити стали, урядники вивели всих арештантив з тюрми и розстриляли за мостом в Демъяновому Лазу… Вот этими ладонями я його з яру доставав, – поднял он руки. – А когда похоронив його, в отряд подався. Поки нашу землю от москалей не спасу, не заспокоюся. Чого хотив сказати?

– Идейный ты парень, как я посмотрю. Это хорошо… Значит, ты как раз тот, который нам подходит. Чего я тебя искал-то… Хотим срулить отсюда, куда-нибудь в Россию, может, даже за Урал. Там для нас поспокойнее будет. Но уйти мы хотим с хорошими деньгами. А