Двое молча глядели вниз с утеса. В долине было теплее, однако насекомых по-прежнему не было. В одной из хижин захныкал младенец. Над кучей потрохов не жужжали мухи. Месяц закатился, река потемнела. Рыбина плеснула хвостом.

  Волк поднялся, скользнул прочь. Девушка слушала плеск реки. Волк вернулся. Девушка последовала за ним вверх по течению, в расщелину, невидимую из бухточки. Ниже вода бурлила у ряда корявых кольев. В молчании двое поели и напились, а в предрассветных сумерках опять свернулись клубком и уснули.

Солнце озарило борт расщелины, тени отступили на восток. Из бухточки доносился детский визг и зычные голоса взрослых. Какой-то стук, плач. В лощине за пуками сухой травы что-то золотисто поблескивало. Поднялся ветер, задул к солнцу, через реку. Из бухты слышались рычание, бормотание, неразборчивые выкрики, треск и шипение огня. Глаза ждали.

Ближе к полудню две голые женщины вышли из-за излучины внизу, что-то таща вдоль берега. Следом плелись еще семь, часто останавливались, размахивали руками, восклицали. Кожа опалена до кирпичной красноты, лишь пах и подмышки светлые. Выпирающие животы с симметричными ромбиками шрамов, тяжелые груди с торчащими сосками. Судя по виду, две женщины были на сносях. В спутанных волосах поблескивали рыжие пряди.

На утесе к желтым глазам присоединились голубые. Женщины вошли в реку, начали цеплять к кольям свою ношу — грубую сеть, прикрикивали друг на друга: «Be! Be! И-и-и! А-а-а-а!». Из-за скал на берег потянулись ребятишки; дети постарше несли на руках младенцев. «И-и-и! Га-а-а-а!» — тоненькими голосами пищали они. Один кол упал в воду, женщины взвизгнули, подхватили его, попытались снова воткнуть в дно, но вскоре забросили свою затею.

На прибрежную тропу вышли еще люди, покрупнее. Мужчины. Шестеро. Как и женщины, голые и опаленные солнцем, вот только шрамов у них было побольше. Все молодые. Самый мелкий был темноволос, у остальных были морковно-рыжие шевелюры и бороды. За ними увязались три собаки с пугливо поджатыми хвостами.

Мужчины с частыми криками проследовали по берегу вверх по течению. Женщины вышли из воды и направились за ними. На излучине все забрели в реку и начали шумно плескаться, загоняя рыбу в сети. Младенец заплакал. Двое на утесе напряженно следили за происходящим.

Один из мужчин запустил камнем в псов у сетей. Собаки отбежали, снова подкрались к сетям. Мужчина был крепкий, ладно сложенный, самый крупный из всех. Пока остальные гнали рыбу, здоровяк заметил, что сеть обвисла, выскочил на берег и подтянул ее. На утесе волчьи глаза обернулись к человечьим. Волчьи зубы негромко клацнули.

Рыбины бились в сетях, вздымали пену. Люди стягивали и рыба выскакивала из ячей, собаки запрыгивали в реку, разевали пасти. Крики, визг, вопли, столкновение тел. Наконец трепыхающуюся сеть выволокли на берег, кинулись ловить добычу, что норовила ускользнуть в воду. Молодой здоровяк выпрямился, с довольной ухмылкой зажал в руках по рыбине и принялся поочередно откусывать. В спутанной сети у его ног возились дети. Он грозно прикрикнул на них и подбросил рыб в воздух.

Наконец женщины поволокли добычу по тропе к хижинам; река опустела. Девушка и волк потянулись, напряженно замерли. Из-за утеса повеяло дымом. Знойное безветрие окутало скалы. На прибрежном песке блестели рыбьи потроха, над которыми не вились мухи. Безмолвие бухты лишь изредка нарушал детский плач. Солнце клонилось к закату, тени утесов накрыли реку. Ветер унесся вслед за солнцем.

Вскоре в ущелье спустились сумерки, в сиреневом небе сиял месяц. Из бухты поднимался столб дыма. В тишине робко и напевно зазвучали голоса, складываясь в нестройный хор, сопровождаемый глухим ритмичным стуком. Пение то и дело прерывали крики и визг. Столб дыма заколыхался, разбрасывая искры. Гомон усилился. Перешел в невнятное бормотание. Наконец все стихло. В ночном холоде потрескивали камни.

Волк ушел. Девушка, вздохнув, осталась на месте. За поворотом реки завыла собака, взвизгнула и умолкла. Пальцы девичьих ног выводили узоры на песке. Волк вернулся, переступая мокрыми лапами. Девушка и волк поели и напились. С заходом Луны они уснули.

Перед самым рассветом они покинули расщелину, перебрались на другой берег, к обвалу, и, пока небо бледнело, несколько раз прошли под утесами. Наконец они присели в зарослях ольхи на берегу, у самой воды. Напротив, за рекой, виднелись хижины.

Как только солнце осветило ущелье, девушка встала и повернулась к волку. Ее запахнутую куртку на талии придерживал пояс, оканчивавшийся широкой петлей. Волк зацепил петлю клыком, дернул — и куртка распахнулась. Надета она была на голое тело. Девушка стояла не шевелясь, пока волк носом расправлял складки, чтобы куртка свисала с плеч, будто накидка.

Плечи девушки оканчивались гладкими желваками над маленькой грудью, розовые соски отвердели от холода. Ветерок чуть шевелил шелковистые пучки волос на месте отсутствующих подмышек.

Волк уложил складки куртки так, будто они прикрывают руки, потом тряхнул головой, вцепился в эластичный пояс девичьих штанов и сдернул их, обнажив живот и бедра. Девушка с улыбкой шевельнулась. Волк негромко зарычал. Ветерок холодил кожу, и девушка прижалась к теплому меху зверя. Они ждали.

Из крытых соломой хижин на берегу донеслись звуки. Люди спускались к реке, вставали или присаживались на корточки у воды. Девушка и волк смотрели на заросли ольхи напротив, у одной из хижин. Затрепетали ветви, из-за деревьев вышел мужчина — тот самый здоровяк. Волк кивнул. Мужчина прошел по песчаному берегу, остановился справить нужду.

Волк осторожно отвел в сторону ветку. Девушка сделала неловкий шажок вперед, подставив обнаженное тело солнечным лучам. Мужчина повернул голову, уставился на девушку, подобрался. Она негромко ахнула, качнулась.

Мужчина напряг мышцы ног, пятки взрыли песок. Ольховая ветка с шелестом дрогнула, листва скрыла девушку. Волк поддернул девичьи штаны, запахнул куртку. Девушка и волк бросились прочь с берега, плутая между деревьями, помчались по тропке к ущелью.

Сзади доносился плеск воды — чтобы выбраться на противоположный берег, мужчине надо было обогнуть глубоководье. Девушка ловко, как заяц, взбежала по склону; волк несся за ней. Когда они выбрались из ущелья, волк скрылся в зарослях.

Мужчина достиг вершины холма, увидел девушку, бежавшую по тропе между деревьями, и бросился в погоню, с силой отталкиваясь мускулистыми ногами. Девушка, тоненькая и по-детски проворная, была готова к длительному забегу. После первого рывка мужчина приотстал, а она бежала не останавливаясь, странными, волнообразными движениями тела возмещая отсутствие рук. Взгляд ее безостановочно скользил из стороны в сторону, отмечая сделанные ранее зарубки на древесных стволах.

Внезапно к топоту ног присоединился собачий лай. Девушка поморщилась и