Шрифт:
Закладка:
- Об этом мы поговорим только в том случае, если ты передумаешь возвращаться, - твердо произнес Ренар, не отводя глаз. Он все решил, опять решил, не спрашивая ее мнения. И это бесило.
- Что ж, - процедила Риш. – Прекрасно. Кажется, мы обо всем поговорили. Я рада, что с тобой и твоей матерью все в порядке.
С этими словами она решительно поднялась, прихватила свой талмуд и направилась к выходу.
- Хорошего вечера, - и с силой хлопнула дверью. В душе клокотала ярость. Вот, значит, как. Что может быть проще – взять и переложить все на ее плечи? Делай, как хочешь, дорогая, меня устроит любой вариант. Ну что ж. Раз делать так, как хочет. Пора ей, пожалуй, домой.
***
Глядя на захлопнувшуюся дверь, Ренар что есть силы саданул кулаком по столу, даже не чувствуя боли. Он все сделал правильно. Он не имеет права уговаривать ее остаться, особенно после всего того, что было в прошлом. Риш должна принять решение без малейшего давления с его стороны. Иначе потом всегда будет сомневаться в правильности выбора. А любые слова о чувствах будут именно давлением. Хватит! Он и так уже сполна ею манипулировал, пусть хотя бы сейчас она будет свободна. Но, черт возьми, как любит говорить Марина, как же сложно это сделать.
Шаг к камину. Где-то здесь спрятан коньяк, который его приятель иногда попивает тайком от женушки. Сейчас он будет как никогда в тему. Стакана не нашлось, хлебнул прямо из горла. Риш бы сейчас посмеялась, что аристократы так не делают. И вообще, благородные лорды должны держать себя в руках. Риш, везде Риш… Она как наваждение, избавиться от которого практически невозможно. Как болезнь, одержимость, от которой на душе почему-то становится светлее. Как он смог ее отпустить? С ума сошел, не иначе.
Вот только сердце подсказывало – он сделал правильный выбор. Нельзя неволить любимую и загонять ее в рамки. Там ее семья, там ее близкие. И здесь семья. И он. Как же все сложно! И как жаль, что все простое осталось в далеком-далеком детстве, когда еще был жив отец.
Одно Ренар знал точно – он желал Марине счастья. А каким оно будет, пусть любимая выбирает сама.
- Вот ты где, - в комнату вошел Джеред. – Пьянствуешь? А ты знаешь, что Марина возвращается в свой мир?
- Знаю, - еще один глоток. Кто бы мог подумать, что сидеть на ковре в обнимку с бутылкой будет так удобно? Очень даже комфортно. А еще немного – и он дойдет до того состояния, когда думать будет гораздо сложнее. И Ренар уже прямо-таки ждет этого момента.
- И ты не собираешься ее останавливать? – полюбопытствовал друг.
- Это ее выбор. Он у нее был, так что…
- Ты идиот? – прямо спросил герцог. – Если я правильно понимаю ситуацию, ты любишь ее больше двух веков, и когда у вас наконец-то есть шанс быть вместе, ты просто опускаешь руки?
Он не сказал ничего нового. Все эти мысли Ренар уже прокручивал в своей голове, раз за разом пытаясь решить, как ему сейчас лучше всего вести себя с Мариной. Одна его часть прямо-таки мечтала запереть где-нибудь девушку и никуда от себя не отпускать. А другая… Другая помнила, с какой любовью она отзывалась о своих родных, о своем мире. Он не мог заставить ее этого лишиться.
- Я не опускаю руки. Я просто даю ей выбор. Она имеет право сама решать свою судьбу.
Да, эта мысль до него доходила долго. Но он помнил, как рьяно Марина отстаивала свое право быть в курсе событий, как она не хотела прятаться за чужими спинами… Она другая, она не зефирная леди, только и мечтающая упасть в обморок прямо кому-нибудь в руки. И принуждать ее к чему-то он не должен.
- А также имеет право знать, что ты ее любишь и без нее просто загнешься, - отрезал Джеред. – Вставай, пьянь. Скажи ей это, пока не поздно. Просто скажи.
Марина имела право выбирать. Но и Джеред прав – какого черта? Неужели он вот так вот просто отдаст свою любимую? Чтобы она ушла вот так вот, на эмоциях, думая, что он ее не любит? Он решительно поднялся с ковра.
- И где она?
- В большой гостиной.
Кажется, в этот раз он действительно ее разозлил, раз она решила возвращаться в свой мир незамедлительно. Стоит поспешить. Ренар быстро телепортировался – благо, что переход на такое короткое расстояние не требовал долгой подготовки. Вот только увидев рассыпающиеся по паркету водяные брызги понял, что опоздал. Марина вернулась в свой мир.
Перед глазами еще мелькал водяной поток, но она уже знала, что перемещение прошло без проблем. Никаких сбоев, ее сила полностью ей подконтрольна и не преподносит пока сюрпризов. И, что удивительно, активна даже в современном мире. Поневоле Риш начала задумываться над тем, что магия и там есть, просто не выставлена на напоказ. Гадалки и прочее не считаются. Хотя, возможно, и среди них есть самородки.
Возвращение в родной мир прошло без сучка и задоринки. Возможно, боги каким-то чудом подкрутили временные рамки, и она вернулась ровно в ту же минуту, что и ушла в ванную. Ее не успела потерять даже перепуганная событиями той ночи Лиска. Подруге, кстати, пришлось рассказать всю правду. Алиса была достаточно внимательна и заметила произошедшие в ней перемены. А еще случайно засекла, как Риш использовала магию, и приперла ее к стенке. Лиска сначала не поверила, потом минут пять материлась и только потом начала мучить ее расспросами. Но так было даже легче – лучшей подруге врать было крайне сложно.
А затем начался водоворот событий. Марина быстро и методично пункт за пунктом выполняла свой план. Уволилась с работы, встретилась с родителями, сообщила, что уедет работать в другую страну – там открываются хорошие перспективы. Родители поворчали, но согласились – Риш все-таки была взрослым человеком. Тем более, что слушать про другой мир они пока не были готовы, а вот возможность общаться с ними все-так существовала.
Еще во время Суда богов Ламара пообещала сделать ей небольшой, но очень значительный подарок – возможность, чтобы техника современного мира работала в другом, а именно телефон и ноутбук, возможность выхода в интернет. Как она это сделает, Риш не знала. Главное было в другом – у нее будет возможность поддерживать связь с родными. Главное, не светить технику в магическом средневековье.
И вот теперь все осталось позади. Она возвращалась. С затаенным чувством страха, недосказанности. За эту неделю она обдумала произошедшее и осознала то, что не могла осознать на эмоциях. Ренар от нее не отказывался, он просто давал ей выбор. И видеть ее уход для него было гораздо сложнее, чем ей уходить. Она знала, что вернется. Ренар же о такой маленькой детали осведомлен не был. Слишком зла была Марина, когда уходила. Так хотелось, чтобы он понял, действительно ли она нужна. И это произошло.
Последним, что Риш увидела в момент перехода – было его лицо, когда он появился в гостиной. И эти глаза преследовали ее всю неделю. Вместе с чувством вины. А Ренару было, наверно, в миллион раз хуже в течении тех двух веков.
Его глаза были последним, что она видела в момент перехода. И этот же янтарный взгляд Марина увидела, едва переместившись в собственную комнату в доме Селены.
