– Тсс, – успокоила она, и его тело расслабилось. Напряжение покинуло его мышцы. Рука, сжимавшая подушку, ослабла. Ее взгляд скользнул вниз, к татуировкам, которые овевали его предплечье и кровоточили на груди. Вблизи она смогла разобрать отдельные буквы. Рисунок состоял из имен. На его коже было выбито одно имя за другим. Там была Кестрэл Тритис и еще несколько человек, которых она узнала из досье на дискете. Малакай вытатуировал имена жертв из Района Ума на себе. Но почему?

Аури поняла, что прижимает влажную ткань к его груди, прямо над сердцем, касаясь кончиками пальцев горячей кожи. Она оторвала взгляд от татуировок и увидела глаза Малакая, открытые и смотрящие прямо на нее.

Она издала испуганный писк и выпустила полотенце из рук. Поначалу Малакай молчал. Он просто смотрел на нее, пока пелена сна не рассеялась с его глаз.

– Сумимасэн, – сказала она с полупоклоном, торопясь встать и покинуть комнату.

Малакай поймал ее запястье.

– Останься, – прошептал он хриплым голосом.

Она осторожно опустилась обратно на кровать.

– Мне тоже снятся кошмары, – пробормотала она, не зная, что еще сказать. Она рискнула взглянуть на него. Он оперся на подушку. Пояс его брюк выглядывал из-под простыней на бедрах.

У Аури внезапно пересохло в горле.

– Я, эм… Не хотела, чтобы ты страдал от своих кошмаров в одиночестве.

Малакай прочистил горло, и на этот раз сам отвел взгляд. Он посмотрел на свой книжный шкаф, как будто ответы на их страхи были нацарапаны на потрескавшихся корешках.

– Экипаж сказал тебе держаться подальше?

Она кивнула.

– Я рад, что ты ослушалась.

Ее глаза округлились, частично от облегчения, частично от удивления.

– Правда?

Он одарил ее кривой ухмылкой и отпустил запястье.

– Мои кошмары стали еще хуже после нападения живоедов на Медее. Может быть, потому что они следили за нами.

Она застыла.

– Насколько близко? Нам нужно?..

Он покачал головой, его спокойствие не обнадеживало.

– Они держались на достаточном расстоянии. Достаточно близко, чтобы наши датчики периодически их улавливали, но они преследовали нас за Кривой.

– Зачем им это? – спросила она, вздрагивая при воспоминании об окровавленных и гротескных лицах монстров.

– Без понятия. Это ненормальное поведение для живоедов. Они вызывают у меня беспокойство, учащают кошмары. Обычно… Обычно я не так часто от них страдаю.

Аури уловила в его словах смущение. Ее тело загудело от осознания того, что Малакай не хотел, чтобы она считала его слабым из-за страха.

Она сжала его руку в своей человеческой, страстно желая вновь ощутить тепло его кожи.

– Тебе снится нападение на Уму.

Малакай не ответил. Его лицо оставалось беспристрастным, не показывая ни намека на удивление от ее предположения. Он сдвинул руку так, что их ладони встретились, и он сжал пальцы поверх ее кожи. Ей пришла в голову еще одна мысль. Это казалось невозможным и в то же время абсолютно верным. Его желание привлечь живоедов к ответственности, название корабля в честь Кестрэл, татуировки пропавших в Уме, его побег из Аттики с Марин…

– Твое настоящее имя не Малакай Вермиллион, – пробормотала она, глядя ему в лицо.

Его ладонь вновь сжала ее пальцы.

– Тебя звали Питер Тритис, а твоя сестра Кестрэл погибла во время атаки живоедов.

Казалось, он ушел глубоко в себя, будто одно это имя лишило его всех сил.

– Сколько времени тебе понадобилось, чтобы во всем разобраться?

Она облизнула губы.

– Подозрения возникли после того, как ты вернул мне дискету, но я не была уверена до сих пор.

Он встретился с ней взглядом: его странные глаза мерцали.

Аури открыла рот.

– Ты хотел, чтобы я узнала!

– Да.

Она закатила глаза от безумия происходящего.

– Зачем?

Он в последний раз сжал ее руку, прежде чем отпустить.

– Потому что хотел сказать тебе правду. – Он высунул ноги из-под мокрых от пота простыней и сел. Их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Но в чем правда? – выдохнула она, не в силах сдвинуться с места.

– Во время нападения я был на Кайдо, потому что меня с позором уволили из морской пехоты.

Она напряглась. Увольнение с позором было черной меткой для любого мужчины или женщины на всю оставшуюся жизнь.

Он отстранился.

– Мой отец служил на Федерацию, сделал на этом карьеру. Его бросили на задании на территории враждебного ополчения, и он погиб. – Малакай провел рукой по спутанным волосам. – Когда пришел мой черед сдавать вступительные экзамены в старшие классы, я намеренно провалился. Меня призвали в морскую пехоту. Я хотел проучить федералов. Гнев ослепил меня, сделал дураком. В конце концов, это они преподали мне хороший урок. – Он подвинулся так, что Аури могла видеть мускулистые очертания его спины. Перекрещивающиеся шрамы рисовали ужасающие узоры на его позвоночнике и лопатках.

– Ты наверняка с трудом прошел курс молодого бойца, – сказала она с натянутым весельем.

Он обернулся с мрачной усмешкой.

– Так и есть. Именно поэтому после выпуска меня направили в одноразовое подразделение под названием «Мятежная семерка».

Аури нахмурила брови.

– «Мятежная семерка»?

– Каждый год они заменяли как минимум семь рядовых первого класса из-за нападений повстанцев. Часто туда берут подростков. Никто не выживает в отряде долго. Обычно мы участвовали в событиях на Медее. Первая миссия, на которую нас отправили… – Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. – Это было ужасно, Аури. Безголовые дети, замученные мужчины и женщины, лежащие штабелями. Все члены противоборствующего ополчения, которые только что ступили на территорию агрессора.

Она положила руку ему на плечо, не пытаясь его прервать, но предлагая ту малую толику поддержки, которую могла.

Он прижал пальцы к губам.

– Из двадцати нас выжило только трое. Я месяцами боролся с ПТСР[22], но меня так и не уволили. Я просил помощи бесчисленное количество раз. В конце концов я намеренно провалил миссию, и меня выгнали. Я вернулся домой на лечение. Через несколько дней на мой район напали живоеды.

Сердце Аури сжалось в груди.

– О, Малакай.

– Моя младшая сестра Кестрэл в тот день доставляла посылки на своем корабле на воздушной подушке. Ей нравилось летать, и она мечтала вступить в ряды летунов, то есть авиации, несмотря на то, что случилось с отцом. – При воспоминании об этом его губы тронула улыбка.

Аури ухмыльнулась уничижительному названию Воздушного Командования. Она представила молодую девушку с развевающимися на ветру длинными волосами, с улыбкой на лице, которая плывет на длинной доске с мотором и парусом, в который задувает ветер.

– Во время нападения Кестрэл нашла меня, пыталась вытащить из района в крохотную пещеру,