Он не решился входить дальше в эту помойку, к тому же не хотел сильнее необходимого беспокоить женщину, потому остановился между прихожей и гостиной.

–У меня как-то на уборку вечно времени нет,– произнесла Йоуханна, окидывая взглядом гостиную.

–Да,– сказал Конрауд, только для того, чтоб не молчать в ответ.– До нее часто руки не доходят.

–Я вам вот что скажу: мы с Бернхардом не дружим,– вздохнула она.– Ума не приложу, как это я столько лет его терпела. Я ему говорила. Часто. А он не слушал. Вообще ничего не слушал, что я говорю. И был такой мрачный. Наверное, это депрессия. Из него целыми днями слова нельзя было вытянуть, а если ты делал что-нибудь, что ему не нравилось, он смертельно обижался и мог днями, неделями с тобой не разговаривать. Разве можно такое долго выносить? Нельзя. Никто такого не вынесет.

–Он пил?

–Да, и это тоже. Да-да. А потом пошел лечиться от алкоголизма и с тех пор, по-моему, ни капли в рот.

–А тогда он в бары часто ходил?

–Да не особенно, только футбол посмотреть. Футболом он сильно увлекался, а на подписку на спортивные телеканалы раскошеливаться не хотел. Хотел, чтоб бесплатно. Так что… короче, он туда матчи смотреть ходил. А еще это у него был предлог, чтоб выпивать. Я сперва подумала: авдруг вы из социалки? Но вы же не оттуда, да?

–Нет, я насчет того ДТП.

–Ах, да, ДТП.

–Насколько я понимаю, вы тогда были вместе с ним.

Женщина рассеянно глядела на свалку, в которую превратилась ее квартира.

–Хотите, я замолвлю за вас словечко социальной службе?– через некоторое время спросил Конрауд. У него возникло ощущение, что Йоуханна немного не в себе.– Вам нужна помощь?

–Нет-нет, что вы, я отлично справляюсь. Тут только немного прибраться надо.

–А когда Бернхард пошел лечиться, для вас это стало неожиданностью?

–Учитывая, сколько он пил – нет. Но случилось это буквально ни с того ни с сего.

–Что он отправился на лечение?

–Да, это все так внезапно произошло.

–Сам Бернхард говорит, что ни о каком ДТП не знает, и в свое время, когда искали свидетелей, не дал знать о себе полиции,– сказал Конрауд.– Но в округе его видели. Он утверждает, что вы были с ним.

–Да,– ответила Йоуханна.

–И вы никакого наезда не помните?

–Нет.

–А с тех пор Бернхард жил один? После вашего с ним развода?

–Да.

–Вы с ним как-нибудь поддерживаете общение?

–Нет. Никак. Я с ним даже почти не виделась… с тех пор, как… нам друг от друга ничего не нужно, а детей у нас нет.

–Он вам когда-нибудь рассказывал про те времена, когда был скаутом?

–Скаутом? Нет. На вызовы-то он ездил, а вот…

–Вызовы?

–Ну, когда ему звонили.

–Кто?

–Да эти, из спасательного отряда…

–Он работал в спасательном отряде?

–Да, а потом бросил.

–А Сигюрвин? Бернхард когда-нибудь упоминал человека с таким именем?

–Сигюрвин?

–Это имя в новостях было. Его тело недавно нашли на леднике Лаунгйёкютль.

Даже если бы Конрауд внезапно ударил Йоуханну в челюсть – это едва ли ошеломило бы ее больше.

–Его…? Бернхард его знал?!

–Они когда-то были в одном скаутском отряде,– ответил Конрауд.– Очень недолго.

–Неужели?! А я и не знала.

–И Бернхард при вас это никогда не упоминал?

–Нет. Вот как странно. Я и понятия не имела…

–Когда вы жили с Бернхардом, он был состоятельным?

–Состоятельным?

–Деньги у него водились?

–Он всегда был ужасным сквалыгой. Этого не отнять. Нет, серьезных денег у него не бывало. Он держал эту лавку запчастей, и дела там шли ни шатко ни валко. И еще он там машины ремонтировал. Конечно, нелегально. И на этом он неплохо наживался, гораздо больше, чем на продаже запчастей.

Все это время Йоуханна смотрела на кучу одежды на полу, а сейчас подняла глаза на Конрауда. И в ее взгляде читался вопрос.

–Он был как-то с этим связан?

–С чем?– не понял Конрауд.

–С Сигюрвином? И всем этим вот?

Конграуд помотал головой.

–Я про это ничего не знаю,– ответил он.

–А зачем вы тогда спрашиваете, были ли у Бернхарда деньги? Откуда бы он их брал?

–Такой вопрос всем задают в обязательном порядке,– успокоил ее Конрауд.

–Извините, что здесь такой беспорядок,– произнесла женщина после непродолжительной паузы.– Надо бы мне тут прибраться. Просто… вот как-то руки не доходят.

–Наверное, я к вам лучше попозже зайду поговорить,– сказал Конрауд. Задерживаться у этой женщины чересчур долго ему не хотелось. Ей требовалось время, чтобы «переварить» этот внезапный визит,– и тогда она, может быть, вспомнит что-нибудь, полезное для Конрауда.

–У Бернхарда много друзей?– спросил он, собираясь уходить.

–Нет. Вообще нельзя сказать, чтоб они у него были. К нам на свадьбу пришло полторы калеки,– но она у нас была совсем скромная, мы у сислюманна[29] регистрировались. А родни у него мало. Единственный раз, когда он с кем-то виделся – это с бывшими одноклассниками на встрече выпускников. А у меня друзья были. Но ему было неинтересно с ними знакомиться.

Конрауд попятился к входной двери. Йоуханна смекнула, что он собирается уходить.

–А про измену вы спрашивать не будете?– спросила она.

–Какую измену?

–Ну, его, конечно.

–А Бернхард вам изменял?

–Я всегда его подозревала,– ответила Йоуханна.

–Ну?

–Я его спрашивала. И довольно часто. А он все отрицал.

–А почему вы решили, что он вам изменял?

–Женщины такое знают,– сказала Йоуханна.– Вот знают – и все.

–Он сам на это намекал?

–Нет, ничего он не говорил. Но у него на душе всегда была какая-то тяжесть, которая была мне непонятна. Он всегда был такой тяжелый, в дурном настроении.

–А вы его об этом спрашивали?

–Спрашивала. А он мне велел молчать. А потом у меня не стало сил терпеть, и я ушла от него. Он ни на что не был способен. Просто ни на что.

–А вы не знаете, кто это был? С кем он встречался?

–Да ему все время какие-то сучки названивали. Он говорил, что они по поводу автозапчастей. По-моему, это началось после той встречи выпускников.