Он посмотрел вокруг, и его взгляд остановился на побитом непогодой куске брезента, который когда-то был зеленым, а сейчас выцвел. Им была укрыта большая куча в углу возле самого здания. Он подошел к этому брезенту, потянул за него и обнаружил, что он тщательно закреплен веревками. Конрауд поднял глаза. Он не заметил, чтоб в это тихое воскресное утро здесь были бы другие люди, кроме него и Бернхарда. Он снова повернулся к брезенту и начал отвязывать его. Получалось плохо. Очевидно, узлы были затянуты с таким расчетом, чтоб их уже нельзя было развязать, да и вдобавок довольно давно. Но постепенно ему удалось перетереть веревки и осторожно стащить брезент с того, что он скрывал.

Его глазам предстал старый джип «Вагонер»,– точнее, его останки. Обшарпанный выцветший корпус стоял на подставках: шины, ступицы и передние крылья давно уже сняли, а одно заднее крыло и вовсе исчезло. Внутри машины уже свинтили все, кроме руля. Ни сидений, ни приборной доски, ни коробки передач не было.

Конрауд обошел джип со всех сторон. Он не мог наверняка сказать, какой это год выпуска, но машине едва ли было намного меньше тридцати лет. Перед у нее был относительно целым. Капот был на месте, только бампера и решетки не хватало, и на месте радиатора в капоте зияла большая дыра. Там, где положено было находиться мотору, была пустота. Конрауд присел на колени и погладил пальцем место под бампером, и ему показалось, что он нащупал крепление для лебедки.

Он встал. В индустриальном квартале по-прежнему было безлюдно. Он не знал, скоро ли вернется Бернхард, но решил поторопиться. Он схватил брезент и собрался было снова укрыть им останки джипа, как его взгляд упал на капот. Он склонился над ним, погладил рукой поверхность, всю ржавую и во вмятинах, внимательно рассмотрел почти облезшую выцветшую краску.

Потом он решил не рисковать и не задерживаться здесь дольше, укрыл остов джипа брезентом и попытался убрать наиболее заметные следы своего присутствия. Некоторое время провозившись с этим, он поспешил к себе в машину и уехал прочь.

По дороге домой он вспоминал, как Бернхард показался в дверях, когда Конрауд зашел к нему перед выходными. Он позвонил в звонок и долго ждал, пока дверь не открылась и на пороге не встал хозяин. Он был довольно высокого роста, ровесник Хьяльталина и Сигюрвина, волосы редеющие, виски тронуты сединой, черты лица крупные, губы толстые, а нос правильной формы. Судя по приему, который он оказал Конрауду, с незнакомыми он обращался весьма сухо. И он ничего не знал и не помнил.

–Бернхард?– осведомился Конрауд.

–А вы кто?

–Мне хотелось бы видеть Бернхарда, он здесь живет?

–Ну, это я,– раздраженно ответил хозяин.

–У меня к вам немного необычный вопрос,– сказал тогда Конрауд.– Я расследую наезд на улице Линдаргата, который произошел…

–Наезд?– переспросил хозяин.– Не знаю я ни про какой наезд.

–Этому я не удивлюсь, ведь он произошел несколько лет назад. Считается, что это был джип, и…

–Зачем вы меня об этом спрашиваете?– удивился собеседник Конрауда.

–По поручению сестры человека, которого тогда сбили. Если не ошибаюсь, полиция по этому поводу с вами говорила,– сказал Конрауд.– Когда это произошло, вы находились где-то по соседству.

–Да, говорили они со мной,– ответил тот.– Но я ни на кого не наезжал.

Конрауд поинтересовался, может ли это подтвердить его жена, которая, насколько ему известно, тогда была с ним в машине.

–Да, была она там,– был ответ.– Я уже тогда полиции все рассказал.

–А сейчас она дома?– спросил Конрауд.

–Развелись мы с ней.

–Ну,– сказал Конрауд,– я вам…

–Ничем не могу вам помочь,– ответил хозяин дома, готовый захлопнуть дверь под носом у Конрауда.

–А джип, на котором вы тогда ехали, у вас еще остался?– спросил Конрауд.

–Нет. Простите, мне некогда. Я про это дело вообще ничего не знаю,– и он закрыл дверь.

Конрауд думал об остове джипа под брезентом во дворе лавки автозапчастей. Он не знал, что это за джип,– но полагал, что если нужно укрыть от посторонних глаз подозрительную машину, то лучше вот такой лавки места не найти.

48

Воскресенье все тянулось. Вечером Конрауд съездил к сыну и поужинал у него. Хугоу заметил рассеянность отца и поинтересовался: неужели дело Сигюрвина – такое тяжелое бремя. Конрауд пропустил этот вопрос мимо ушей. Он пробыл в гостях недолго, сказал, что собирается лечь спать рано.

Конрауду предстояла долгая беспокойная ночь. Он лежал без сна и пытался подытожить все, что знал о деле Сигюрвина – как он часто делал и раньше. Он ощутил, как же устал от этого запутанного дела, так долго главенствовавшего в его жизни. Он попытался поискать новые связи, новые лакуны, посмотреть, что он упустил из виду, что переоценил или недооценил. Он пытался представить себе, как выглядел ход событий с точки зрения какого-либо одного человека, пытался осознать роль каждого из них: чего он добился, какие точки соприкосновения у его истории есть с другими участниками этого дела.

Так он выстраивал системы одну за другой, но был все так же далек от разгадки – пока наконец милосердный сон не снизошел на него, и он не забылся на несколько часов.

На следующий день Конрауд выехал из дому кратчайшим путем в индустриальный квартал по ту сторону проспекта Вестюрландсвег и остановился у лавки запчастей. Брезент, укрывающий останки джипа, был на месте, и Конрауд решил, что ему удалось расстелить его так, что казалось – его никто и не трогал. Большая дверь в лавку была закрыта, но рядом была маленькая дверца, и Конрауд открыл ее. Он сразу наткнулся на небольшой прилавок, преграждающий посетителям путь в помещение. Прошло время. Он стоял у прилавка и разглядывал склад запчастей. Там было так же грязно, как и всюду возле этой лавки. По всему помещению были стеллажи с какими-то частями моторов, деталями. С потолка свешивались глушители и выхлопные трубы. На другом конце помещения были окна, выходящие на запад, но сквозь них ничего не было видно из-за грязи.

–Эй! Ау!– позвал Конрауд.

Ответа не было. Он немного подождал, а потом зашел за прилавок и тотчас заметил, что там есть маленькая комната, в которой устроена столовая для питья кофе. Он заглянул туда, но там никого не было. Из столовой был ход в крошечную каморку-контору. Он увидел экран компьютера с заставкой – фотографией солнечного тропического острова.

Он вышел и позвал Бернхарда.

–Секундочку!– раздался ответ, и вскоре Бернхард вышел: сдеталью от мотора в руке и шумозащитными наушниками на шее. Он сразу узнал Конрауда.

–Вы здесь что делаете?– спросил он.

–Хотел поговорить с вами о том самом наезде, о котором я спрашивал. Я собирался…

–Мне нечего об этом сказать, я этого дела не знаю, я уже говорил. И вообще, отстань от меня!– произнес Бернхард и собрался снова уйти на склад в задней части помещения.