Шрифт:
Закладка:
Мало того, всё это изобилие широкой рекой текло мимо моей казны. Удивлённый Жак быстренько объяснил мне, что шустрые купцы налог платят с закупочной цены, а не с продажной.
— Так… — протянула я, отпустив девушку. — А с окороками, колбасами и прочим сукном та же история?
— Ну а как же, — развёл руками парень. — Всегда так делали. Аккурат после зимнего переворота и наезжают купцы. Кто помельче, те сами с караванами ходят. Ну, и от больших людей идут. Там уж управляющие всем заведуют. Не самим же по городам и весям кататься.
— Сами мы кататься, конечно, не будем, — пробарабанив ногтями по столешнице какой-то бравурный марш, заявила я. — Пока… Но и купчишкам пора ручонки загребущие укоротить слегка. И в этом году мы их сюда не пустим.
— Но как же, госпожа?! — ахнул парень. — Люди ж на те монеты живут!
— Свои монеты люди получат. Не переживай, — хмыкнула я. — Давай-ка пиши указ баронский. Будем в моей вотчине порядок наводить.
Ближе к ночи Жак ушёл от меня в совершенном обалдении и с полной охапкой свитков, украшенных баронскими печатями. Разобравшись в азах местной торговли, я пришла в ужас. Какие там серебряные рудники? Тьфу на них, мелочь такую. Кружева, сукно и бельфорская свинина. Вот где были рудники. Да не серебряные, а сразу золотые.
Для начала я попросту запретила въезд в баронство всяким мелким купчишкам, которые растаскивали моё богатство по нитке. Затем приказала оповестить каждую деревню, что все излишки теперь будут скупаться баронскими эмиссарами. Цены назначила чуть выше тех, которые предлагали купцы. Стекаться всё это скупленное богатство должно было на мои склады, которые пустовали большую часть года. Потому что, как выяснилось, и то, что отдавалось мне в виде налогов, часто продавалось по бросовым ценам тем же купцам.
Прикинув, как нагрели руки все, кто к этому делу был причастен, я заскрипела зубами и бодро выдала еще один указ: смертная казнь с конфискацией имущества для любого, кто попадётся на каких-то махинациях.
В довершение, уже когда ушёл ошалевший от нововведений Жак, я лично написала два десятка писем самым богатым и известным купчинам. К моему удивлению, среди них не было ни одного аристократа. Впрочем, потрясать титулами я и не собиралась. Просто коротко поставила товарищей в известность, что теперь игра будет вестись по моим правилам.
Конечно, я отдавала себе отчёт, что многие из них, если не все, заартачатся. Но приезжавшие в мои пенаты караваны принадлежали оптовикам, если пользоваться земной терминологией. А уж организовать караваны до столичного торжища, где большая часть бельфорских товаров и расходилась, я и сама сумею. Как раз у меня поселяне на отхожие промыслы шастают куда ни попадя. Вот и будет им законная и хорошо оплачиваемая работа на зиму.
«А о заграничных вояжах подумаем после визита в столицу, — потёрла руки я, еще не представляя, какие препятствия поджидают меня на тернистом пути обогащения. И первое из них явилось следующим же утром прямо ко мне в спальню.
ГЛАВА 34
— Это правда?! — гневно вопросил Энрико, наставив на меня указательный палец.
В принципе, это было первое, что я увидела, проснувшись утром благодаря грохнувшей о стену двери.
— Что именно?
Я подтянула на груди одеяло и, подавив зевок, посмотрела на брата.
— Ты запретила купцам въезд в Бельфор!
— Правда.
— И приказала своим управляющим скупать товары у поселян и ремесленников?
— Верно. А в чём проблема? — очередной зевок подавить не удалось. Разбушевавшийся братец поднял меня в несусветную рань.
— Скажи, что ты решила просто повысить закупочные цены и не собираешься заниматься торговлей самостоятельно, — почти взмолился он, плюхнувшись в стоявшее у остывшего камина кресло.
— Разумеется, я не собираюсь лично становиться за прилавок, — фыркнула я. — Но торговлю я решила взять в свои руки. Ты не представляешь, какие деньги ежегодно…
— Ты с ума сошла! — взвыл брат.
— Почему это? — насторожилась я.
— Аристократы не занимаются торговлей! Это… Это… Это низко!
— Зато доходно, — парировала я, сообразив, откуда ноги растут у этого всплеска.
— Но это не принято!
— Кем?
— Что?
— Кем не принято? — ровным тоном уточнила я.
— Людьми нашего… Людьми твоего круга! Это дурной тон.
— А кто сказал, что аристократам нельзя заниматься коммерцией?
— Чем заниматься?! — вытаращился Энрико. — Что за гадость ты еще задумала?!
— Коммерция — это другое название торговли, — закатила глаза к потолку я.
— Фу… — с облегчением выдохнул брат. — Но это не отменяет тот факт, что заниматься торговлей тебе нельзя!
— А что, есть закон, который это запрещает?
— Нет. Какой еще закон. Зачем закон, если и так никто не станет марать руки этой… этим…
— …пополнением собственной казны? — подсказала я.
— Нет! Никто не будет марать руки…
— …надзорам за ворьём, которое наживается на наших «чистых руках»?
— Что?! — взвыл Энрико. — Каким ворьём?!
— Купцы, которые продают наши товары в столице, получают как минимум золотой за каждую потраченную медяшку. Как по мне, вполне похоже на вора: он тратит десять медяков на ломик, которым взломает дверь богатого дома.
— Что за гадкие сравнения? Торговля — дело для черни! — продолжал кипятиться брат. — Да тебя перестанут приглашать в приличные дома!
— О, какая потеря, — фыркнула я. — Напомни, когда я в последний раз последовала подобному приглашению?
— А… Э… — братец сбился, но ненадолго. Очередной аргумент последовал незамедлительно. — Ты не сможешь найти себе достойного мужа!
— Достойного, это какого?
— Равного тебе по положению! Какого же ещё?!
— Знаешь, длинная родословная не обязательно означает, что человек достойный.
— А что ж тебе тогда надо такое длинное, чтобы признать человека достойным?!
— Уж точно не длинный язык, — я тоже начала потихоньку заводиться. Догадывалась, что мои наполеоновские планы найдут достаточно противников. Но что одним из них окажется мой собственный брат — не ожидала.
— А что тогда?! Может, длинный хвост, как у драконов?!
