Шрифт:
Закладка:
Херовая ситуация. Хе-ро-ва-я. Утешало лишь одно: мне этот мудень — ни сват ни брат. И с Сандрой они не то что не женаты — даже не встречались. А уж кто там кого любит... Как говорится, проблемы индейцев шерифа не е*ут.
— Это я тебе говорю — отвалить, — проскрежетал мудень.
— Извиняй. Я не прогибаюсь перед каждым встречным.
— Хочешь сказать, ты её любишь? — как-то по-детски обиженно крикнул мудень.
— Я моральный урод, мне нельзя любить, от этого вселенная рухнет. А девку жалко. Видал я, как такие защитнички, как ты, девчонкам жизни портят. Что смотришь? Да, я знаю, что ты её типа спас, бессмертной сделал. А она тебя — один хрен не любит, это я тоже знаю. Так бывает. Подрастёшь — поймёшь.
— Я не собираюсь с тобой разговаривать.
— Уже разговариваешь. Не пори херню, рыцарь. Отвёл душу — успокойся. Пройди пару квестов, скелетов похерачь, выпусти пар и вали домой. Вам запрещено загружаться в игру. Тем более вот так, по-читерски.
Неожиданно мудень засмеялся. Всё-таки мешал мне его шлем. Нихрена ж не поймёшь, рожи не видя. Вот чего он ржёт? От отчаяния, типа защитная реакция? Да не похоже чё-то... Где я налажал? Не, я-то знаю, что везде, но конкретно...
— В этом ты видишь свою силу, Мёрдок? Ты либо дурак, либо не понял ситуации.
— Ну, просвети меня, — пожал я плечами.
Мудень внезапно убрал меч, как будто готовился размазать меня словами, без меча. И так он, собака, и поступил.
— Ты, конечно, можешь обо мне рассказать своему тупому русскому брату. Только вот дальше него это не пойдёт. Знаешь, почему?
— Только не говори, что вы трахаетесь, — поморщился я.
Мудень пропустил оскорбление мимо ушей.
— Из-за него, — показал он пальцем на Колю. — Твой братец сделает всё, чтобы о нём не узнал никто.
— Схрена ли? — удивился я.
Мне показалось, что мудень замешкался. Потом твёрдо сказал:
— Рискнёшь сдать меня — валяй. Может, я и вылечу из проекта. Но твоего брата я потяну за собой. И не только его... Хотя тебе на это уже плевать. И если я узнаю, что ты ещё раз...
Я на время отбросил непосильные загадки и сосредоточился на главном. Сейчас надо было позарез выяснить, у кого длиннее и толще.
— То что? — оборвал я мудня. — Сдашь брата? Ну, окей. И сам вылетишь вместе с ним. И п**да твоей великой любви. Да тебя в чёрный список навсегда закатают, никакой оцифровки!
Мудень поперхнулся возражениями. Похоже о таком повороте он как-то не задумывался. Нормальная тема у влюблённых дебилоидов.
— Так что ты лучше приходи меня п**дить, — любезно разрешил я. — Так дольше пробегаешь. Но однажды всё равно спалишься.
Он яростно сопел несколько секунд, потом сообщил:
— Расскажешь обо мне — я расскажу о том, что делают другие. Твой брат не отделается увольнением. За то, что он сделал, его посадят — и надолго.
— Слышь...
Но было поздно. Мудень исчез. Я стоял, как обоссанный, и осмысливал новую информацию. Что-то там прогнило, в Штатском королевстве. О чём братан не посчитал нужным мне сообщить? И почему мне не похер? Вот это — ключевой вопрос.
— Ладно, — сказал я Коляну, который, как дисциплинированный ребёнок, тихо-мирно стоял рядом. — Будем считать — отмахались. Пошли уже домой. Дяде Мёрдоку нужно выпить, пожрать и спать. А тебе — пожрать и спать.
— Я не голодный!
— А это никого не колышет, Коль. Ужинать и спать — это, типа, священное писание.
— У-у-у!
— Не гуди! Завтра с дядей Доном в квест пойдём. Там знаешь, скелеты какие? Ты охереешь, какие там скелеты!
— Скелеты? — задумчиво спросил Коля.
— Ну. Страшные такие. Их бить надо. Херак-херак! Во, у тебя топор как раз. Оттянешься!
— Хелак-хелак! — радостно закричал Коля.
Он побежал впереди, круша топором воображаемых скелетов. Я грустно вздохнул:
— Блин... Ну не умею я с детьми. Не у-ме-ю!
— Да, да, Romul, о, да, ещё, ты такой импозантный!
— Типа чё, поза не та?
— Всё то, продолжай!
Я аккуратно прикрыл дверь и повернулся к Коле. Он стоял на крылечке, позади меня.
— Трахаются, — пояснил я, показав на дверь большим пальцем. — Мне-то пофиг, лишь бы не брызгались. Но с тобой заходить как-то непедагогично, что ли...
Насмотрится ещё... А ему организм-то позволяет, да ещё как. Плюс — Вивьен, девушка не самого тяжёлого поведения. Это уж вообще за гранью педагогичности получится.
— Тлахаюца, — сказал Коля.
— Это ты самую суть ухватил. А-а-а!
Зло меня разобрало. Не на Рому даже — хрен с ним, с Ромой, судя по звукам. На всё и сразу. Что за дерьмо такое вокруг меня происходит? Что значат туманные намёки этого петушка из реала? Как вообще связаны он, я, Сандра, Коля и мой брат? Херня какая-то, ей богу. А меня бесит, когда вокруг меня непонятная херня. Я люблю, чтоб всё просто, как яблоко.
— Коль, ты ж не очень устал, да? — спросил я.
Коля махал топором. Он пока ещё не понимал таких сложных вопросов.
— Пойдём, — сказал я и пошагал прочь от дома.
— Гуять? — спросил Коля и пошёл следом.
— Ага. Типа того. Помахаемся на сон грядущий.
Идти было долго и скучно. Чтобы совсем не заскучать, я начал раскачивать Коляну интеллект.
— Скажи: «гулять».
— Гуять!
— Гу-лять!
— Гу-ять!
— Гулять, б**дь!
— Б**дь!
— Ну вот, можешь ведь «л», когда захочешь. А теперь: «гу-лять».
— Б**дь!
— А ты приятный собеседник, надо заметить.
— Б**дь, б**дь, б**дь! — радостно кричал Коля и размахивал топором.
Что я вообще делаю? На каком языке я его учу? Он — явно не русский пацан, у него какая-то своя локализация стоит. Система мои слова переводит на его родной локальный язык. На нём он и говорит. А я слышу системный перевод, который пытается мне сымитировать акценты и прочие речевые дефекты... Господи, вот жесткач-то где!
— Надо было взять и от**здить этих строителей хреновых. А то ишь — башня им запонадобилась вавилонская, — проворчал я. — Говорили все на русском — нет, блин, взяли, всё испортили... Хотя вряд ли они, конечно, на русском говорили. Скорее — на еврейском. Коляня, ты кто по жизни, а? Вот национальность бы твою понять — уже бы проще стало. Ду ю спик инглиш? Хотя какой ты, нахер, спик... Что английские дети знают? Ну, там... Мамми? Дэдди?
— Папа! — воскликнул Коля.
