Глава 22 Греческие приключения

— Могу ли я попросить вас об услуге и зная ваше благородство я уверен, что вы не причините ей вреда, — сказал он.

— Не причинить ей вреда? — переспросил я удивлённо. — Что вы имеете в виду?

Капитан замялся, словно решаясь, сказать мне что-то или нет.

— Видите ли на борту моего корабля пребывает дочь французского посла и я боюсь она не выдержит всех тягот путешествия на шлюпках.

Я всё еще не понимал к чему он клонит, но уже смутно начинал догадываться.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — прямо спросил я.

Капитан вздохнул, судорожно облизнул губы и сказал:

— Я прошу вас принять ее на ваш корабль. Позвольте ей путешествовать в безопасности и вы можете даже требовать выкуп. И это будет лучшее, чем неизвестность в открытом море на шлюпках. Я уверен, что вы сможете обеспечить ей защиту и комфорт.

Мои мысли бурлили, я осознавал серьезность ситуации. Принять на борт дочь французского посла могло означать большие проблемы, но отказать было трудно, особенно с учетом благородства, которые капитан проявил ранее.

Несмотря на внутреннюю борьбу, я принял решение. Возможно, это был риск, но в конечном итоге наша гуманность и способность помогать другим должны были перевесить.

— Хорошо, капитан, — ответил я, — я приму дочь посла на борт нашего корабля. Обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить ей безопасность и заботу.

Капитан поклонился в знак благодарности и отправился, чтобы организовать эвакуацию. В то время я размышлял о том, какая ужасная ситуация выдалась — мы были вынуждены оставить свою родину, а теперь еще и несли на себе ответственность за жизнь дочери французского посла.

Когда она пришла на наш корабль, я увидел измученные глаза и истерзанное лицо юной девушки. Она была явно напугана и истощена длительным путешествием. Но несмотря на это, в ее глазах проглядывала решимость и сила духа.

Я приготовил для нее комфортабельную каюту, обеспечил медицинскую помощь и попросил экипаж отнестись к ней с заботой и уважением. К тому же у Милы за такое долгое время наконец-то появилась собеседница и подруга на корабле.

Когда экипаж французского корабля пересел на шлюпки и отдалился на некоторое расстояние дал приказ своей команде подорвать их корабль с грузом снарядов. Огонь должен был постепенно добраться до порохового склада и в тот момент, когда французский корабль был уже охвачен пламенем, мощный взрыв, который, должно быть, слышали на многие мили вокруг, потряс воду и воздух. С палубы французского судна взлетели столбы воды и пепла, затем раздался оглушительный треск, и судно развалилось пополам. И сразу же наступила полная тишина. Корпус корабля погрузился в воду за считанные минуты, оставив на поверхности лишь мачты, которые также вскоре исчезли полностью. На их месте остались только куски досок и уцелевших бочек. Несколько минут, показавшиеся вечностью, стояли тишина и покой.

Меньше, чем через неделю мы наконец достигли берегов Греции. Именно где-то здесь должен был обитать дядя моей кузины Милы. Человек благородных кровей, и снискавший себе не очень хорошую славу. Хоть он и жил в Греции, но по происхождению являлся румыном или ещё каким-то варварским балканским племенем. Звали его Георгиос Канарис, по прозвищу «Одноглазый». Это конечно не означало, что у него был какой-то физический деффект. И как оказалось он довольно известная личность и когда я спросил на берегу о нём, то мне охотно указали направление к его пристанищу. Должно быть я и сам за последнее время стал выглядеть, как сомнительный тип с криминальными связями и поэтому я не вызывал лишних подозрений. Вскоре я с Милой и небольшой группой моих людей стояли перед воротами, отделявшими нас от дома Канариса.

Ворота были массивными и украшенными вычурными орнаментами, что указывало на достаток и власть владельца. Похоже, Георгиос Канарис владел значительным имуществом и пользовался уважением в округе. Меня охватило некоторое волнение, ведь я не знал, как наша встреча пройдет.

Поднялась легкая дрожь в воздухе, когда я коснулся громадных деревянных ворот. Их открыли через некоторое время, и перед нами раскрылся просторный внутренний двор, украшенный фонтанами и изящными скульптурами. Чувствовалось влияние античной эстетики, которой Греция так славилась.

Вдали я заметил силуэт высокого мужчины в шелковом плаще, медленно приближающегося к нам. Его глаза, освещенные лунным светом, выделялись на его темном лице. Когда он остановился перед нами, я увидел, что на самом деле у него было оба глаза, и прозвище «Одноглазый» имело скрытый смысл.

— Добро пожаловать, путешественники, — произнес Георгиос Канарис с глубоким голосом. — Я знал, что вы придете. Мне сообщили о вашем прибытии.

Я был поражен его уверенностью и знанием о нашем приезде. Мила, сидевшая рядом со мной, улыбнулась и кивнула в знак приветствия своему дяде. Честно говоря не будь её здесь, то наверно нас и не стали бы принимать. Насколько мне было известно, Георгиос недолюбливал моего дядю Юргена.

— Мы прибыли в надежде на вашу помощь, Георгиос, — сказал я, стараясь звучать решительно. — Наш дом разрушен, а родственники вашей племянницы Милы похищены неизвестными людьми.

Он медленно кивнул, глядя мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли.

— Я уже знаю о вашей беде, молодой человек, — отозвался Георгиос, сохраняя спокойствие в своём голосе. — Именно поэтому я вас и ждал. Юрген и я можем иметь свои разногласия, но семейные узы и кровная связь важнее любых недоразумений. Мы должны объединиться, чтобы спасти наших родственников.

Я ощутил облегчение, услышав его слова. На самом деле, я не надеялся на поддержку и помощь Георгиоса, но всё равно был приятно удивлён его готовностью действовать. Моя семья нуждалась в помощи, и мы не могли справиться с этой ситуацией одни.

— Спасибо, Георгиос. Мы готовы сделать все, что необходимо, чтобы вернуть наших близких. Расскажите нам, что вы знаете и как мы можем помочь, — ответил я, чувствуя, как растет решимость внутри меня.

— Да ладно, бросьте юноша. В конце концов вы родная кровь моей покойной сестрички и я помогу вам чем смогу. Пока что у меня нет никакой информации кто бы мог стоять за похищением наших родственников, но я уверен, что смогу напасть на их след.

— Тот человек, которого я прикончил у развалин нашего дома, — ответил я с

запинкой, неожиданно чувствуя, как учащенно забилось мое сердце, — его звали лорд Даркмор.

— Аааа. Как интересно, этого следовало ожидать, — улыбнулся Георгиос. — Интересно, интересно. Думаю так я значительно быстрее найду след.

Его слова прозвучали как-то обыденно, словно он описывал