270. Сила и выгода были их Истиной и Правом,

С орлиной жадностью они терзали вожделенное добро,

Раздалбливая клювами, когтями разрывая жертву послабее.

В сладкой секретности грехов приятных

Они Природе подчинялись, а не добродетельному Богу.

275. Торговцы несознательные с комплексом противоречий -

Они свершали то, за что других гонениям подвергли б;

Когда на слабости собрата смотрели их глаза,

В них загорался гнев, негодование пылало;

Не замечающие скрытых глубоко в себе проступков,

280. Подобно дикой своре, они камнями забивали соседа, уличенного в грехе.

Свой прагматичный судия просовывал указы лживые и предлагал,

На справедливость некую ссылаясь, гораздо худшую несправедливость,

Оправдывая даже худшие дела, санкционируя всю гамму

Коммерческих эгоистичных интересов и желаний.

285. Так сохранялось равновесие, так мог мир этот жить.

Пыл фанатичный проталкивал свои безжалостные культы,

Иная вера до крови бичевалась, как ересь;

Они допрашивали, пленяли и пытали, сжигали или мучили

И принуждали душу отказаться целиком от права или умереть.

290. Религия сидела здесь на троне, запятнанном кровавыми делами,

Среди своих течений конфликтующих и сект, враждующих друг с другом.

Здесь сотни тираний и притесняли, и убивали,

Основывая свое единство на силе и обмане.

Лишь видимость по-настоящему ценилась там:

295. Циничною насмешкой был идеал;

Освистанный толпою, осмеянный умами просвещенными,

Скитался отлученным там духовный поиск -

Самообманной паутиной дум мечтателя считался он

Или безумною химерой, или фальшивкой лицемера:

300. Инстинкт его врожденный, страстный, пропущенный сквозь темные умы,

Потерян был в кругах Неведенья.

Ложное слово было там истиной, а истинное слово – ложью.

Здесь путешественник по той Дороге, что ввысь ведет -

Поскольку царства Ада стоят вокруг маршрута этого -

305. Остановиться должен или пройти это опасное пространство медленно,

С великим Именем, с молитвой на устах.

И если интуиции копьем не будет он прощупывать округу,

То может легко попасть в сеть нескончаемую лжи.

Он должен всё время видеть, что происходит за своей спиной,

310. Как тот, кто ощущает дыхание врага на шее собственной;

Иначе может предательский удар подкравшегося сзади,

Повергнуть его на землю грешную и пригвоздить к ней накрепко,

Насквозь пронзая спину Зла острым колом.

Так на дороге Вечности любой пасть может,

315. Утрачивая шанс единственный во Времени, полученный от духа,

И никакую новость ожидающие боги об этом не получат,

Отметив имя в реестре душ «пропащим» -

В том самом указателе несбывшихся надежд,

На месте с надписью «умершая, хранящаяся в памяти судьба».

320. Спасутся только те, кто Бога в своем сердце сохранил:

Отвага – их броня, а вера – меч, им нужно только идти вперед,

Их руки должны готовы быть к сражению, глаза – искать;

Бросая дротик взгляда пред собой,

Спасутся лишь солдаты и герои войска Света.

325. Ужасную опасность оставив позади,

Свободные теперь, в спокойной чистой атмосфере

Они, в конце концов, осмелятся дышать свободно и снова улыбаться.

Они передвигаться будут под настоящим солнцем снова.

Хоть Ад о своем праве и заявляет, дух силой большей обладает.

330. Ничейную ту землю прошел без приключений Ашвапати, без борьбы;

Он послан Небесами был, его желала Бездна:

Никто ему не запрещал, никто не преграждал дорогу.

Ибо путь вниз и быстр, и легок,

И в Ночь было обращено его лицо сейчас.

335. Здесь жила темнота ещё чернее, и царство было еще хуже,

Если быть хуже может там, где всё есть зло и так предельное;

Однако зло проявленное было гораздо хуже зла сокрытого.

Здесь Истина и Бог, и Свет небесный

Иль не бывали никогда, иль не имели силы.

340. Как будто двигаясь в глубоком трансе,

Скользя в другой мир над гранью разума,

Он пересек границу, неприметный след которой

Не мог глаз различить, и лишь душа могла почувствовать.

В свирепое, вооруженное владение попал он:

345. Средь грязных стен и диких закоулков Ночи

Он ощутил себя блуждающей потерянной душой.

Вокруг него теснились серые убогие лачуги,

Граничащие с пышными дворцами извращенной Силы -

Бесчеловечные жилища, районы, населенные одними демонами.

350. Там гордость была объята убогим злом,

А нищета, преследуя величие, теснила серые

Ужасные окраины всех городов той некой жизненной мечты.

Там Жизнь продемонстрировала зрителю-душе

Зловещие глубины удивительного чуда:

355. Богиня сильная, но падшая и темная, и потерявшая надежду,

Обезображенная страшным волшебством Горгоны,

Могучая царица шлюх в притоне грязном,

Бесстыжая и голая, ликуя, подняла

Своё порочное лицо опасной красоты и обаяния страшного,

360. И вызывая панику и дрожь, притягивая к поцелую

Во впадинку своей великолепной и губительной груди,

Прельщала этой пропастью, призвав к падению духа.

Сквозь поле видения его прокручивала богиня эта,

Как в киноленте или на картинках движущихся,

365. Великолепие её кошмарных пышных прелестей.

На темном фоне мира, лишенного души,

Меж грозным светом и мрачной тенью

Она в жизнь воплотила драму горя бездн,

Записанную намертво в кричащих нервах живых созданий:

370. Эпосы ужаса, зловещего величия, кривые изваяния,

Оплёванные всеми и оцепеневшие в той жизненной грязи,

Избыток отвратительнейших форм, деяний страшных

Параличом разбили жалость в груди окаменевшей.

Здесь в шалашах греха, ночных убежищах порока

375. Модные низости телесной похоти

И грязные фантазии, что разъедают плоть,

В декоративное искусство превратили вожделенье:

Здесь обращение Природы дара в испорченное ремесло

Увековечило посаженное семя смерти существующей,

380. Налило в кубок грязный вино вакхическое,

Отдало жезл бога какому-то сатиру.

Нечистые, садистские, с гримасами тупыми

Изобретенья отвратительные, низкие и мрачные

Пришли, передаваемые связью незаметной, из бездны Ночи.

385. Искусное умение жизни этой в чудовищных делах, здесь существующих,

И нетерпимость её ко всякому естественному образу,

Чрезмерный жадный взгляд, прикованный к нескромным линиям,

Карикатурой сделали окостенелую реальность.

Парады же искусные форм искаженных и причудливых,

390. Горгульи маски непристойные, ужасные

Истерзанное чувство растоптали до состояния мучительного.

Неумолимая поклонница зла здешнего,

Она великой низость сделала и грязь возвысила;

Драконья мощь энергий подлых

395. И странные явленья лебезящей Силы,

Змеиное величие, что прячется в отбросах,

К мерцанию слизи притянули поклонение.

Вся та Природа, изъятая из своего каркаса и своей основы,

Была искажена до неестественного состояния:

400. Там отвращенье возбуждало вялое желание;

Агония там стала пряною приправой для блаженства,

Работу вожделенья поручили ненависти,

А пытка получила форму дружеских объятий;

Там ритуальное страданье освятило смерть,

405. А поклоненье предложили Небожественному.

Там восприятье нового искусства Ада,

Которое учило разум любить всё то, что ненавидит его душа,

Нервам дрожащим навязало преданность,

Заставив нежелающие тело вибрировать в ответ.

410. При этой власти, грязью