1015. И в прекращении – единственном его высвобождении – ему отказано.

Богов ошибка создала этот мир.

Иль безразличный Вечный выжидает Время.

Конец Песни шестой

Песнь седьмая

НИСХОЖДЕНИЕ В НОЧЬ

Чтоб лучше познавать мир окружающий, невозмутимым сделал

Ашвапати свой разум и от привычек жизненных освободил,

А сердце отделил от слепоты и боли, от уз невежества и власти слез

И стал искать серьезную причину несостоятельности мира этого.

5. От лика зримого Природы он отвернулся,

И взор свой устремил в Простор незримый,

В огромное неведомое Бесконечье,

Которое спит безмятежно за суетою мира сущего

И в шири своей всевечной несет ту самую вселенную,

10. В которой наши жизни являются лишь рябью существа Его.

Там все миры построены Его дыханием несознательным,

Материя и Разум – Его обличья или Его силы,

А мысли те, что пробуждаются у нас, – продукт Его видений.

Разорван был покров, скрывающий глубины сокровенные Природы,

15. Источник стойкой боли мира увидел Ашвапати,

Вход в яму черную Неведенья;

Хранимое в основах жизни зло

Подняло голову свою и посмотрело в его глаза.

На мрачной насыпи, где умирает личное Пространство,

20. Следя с застывшей кромки за всем, что существует,

Проснувшееся темное Незнание, взирая с удивлением

Пустыми, широко открытыми глазами на Время и Обличье,

Уставилось на эти изобретения живого Вакуума

И Бездну, откуда возродились начала наши.

25. А позади Неё возникла серая резная маска Ночи, которая

Всенепременно наблюдает за рождением всего, что в мире сотворено.

Могущество сокрытое, что ощущает собственную силу,

Туманное и тайное Присутствие повсюду,

Упрямая Судьба, что угрожает всем созданиям,

30. И Смерть, которую считают Жизни темным семенем,

Казалось, порождали, а после умерщвляли весь этот мир.

Затем из мрачной тайны бездн -

Из этой ввалившейся груди ужасной Маски -

Вперед выползло нечто, что оказалось бесформенною Мыслью.

35. Ко всем творениям подкралось Влияние роковое,

Чьё смертоносное касание преследовало дух бессмертный;

Этот навязчивый перст смерти возложен был на жизнь,

И болью, и ошибками, и мраком, и страданием покрыл он

Врожденное стремление души к блаженству, истине и свету.

40. Такое искажение свернуло то, что быть претендовало особым поворотом

Существа и становлением Природы истинным водителем.

Ум, сущность извращающий, работая

В любом укромном уголке осознающей жизни,

Стереотипами её же собственными исказил Истину;

45. Тюремщик мыслей, напрямую слушающий душу

И сокрушающий оттенками сомненья знание, -

Он предсказания богов оккультных захватил,

Стёр указатели паломничества Жизни

И отменил краеугольные эдикты, что были высечены Временем,

50. А на фундаменте вселенского Закона

Воздвиг опору бронзовую ошибочного руководства.

Даже Любовь и Свет, что были чарами угрозы скрытой

Заявлены не от блистательной божественной природы,

А от каких-то падших ангелов и солнц обманчивых,

55. Сами собою превратились в некую опасность и колдовство,

В сладость порочную и злонамеренное порождение небес:

Такая сила в состоянии деформировать и самые божественные действия.

Ветер печали дохнул на этот мир;

Любая мысль была блокирована ложью, любое дело

60. Было проштамповано изъяном со знаком разочарования,

А всякая высокая попытка – неудачей или тщетой успеха;

Однако же причину своего падения никто понять не мог.

Та Маска сумрачная прошептала что-то, хотя не слышно было ничего,

Но всё ж в несведущее сердце было посеяно то семя,

65. Которое ужасные плоды страдания и смерть, и беды в жизнь принесло.

Из неприветливых степей холодного Незримого

Невидимые, скрытые под серой маской Ночи,

Прибыли призрачные грозные посланники -

Захватчики из мира силы смертоносного,

70. Послы зла абсолютного.

В тиши раздались голоса невнятные,

Невидимые руки посеяли зерно фатальное,

Их формы не видно было, однако страшная работа была сделана, -

Указ суровый, написанный изогнутым округлым шрифтом,

75. Закон греха и злой судьбы на мир сей наложил.

Изменчивым унылым взглядом на Ашвапати посмотрела жизнь:

Увидел он и красоту её, и сердце, жаждущее в сущем,

Которое довольствуется счастьем крохотным

И отвечает лучам недолгим истины или любви;

80. Увидел он свет солнечный её и небо голубое вдалеке,

И зелень её листвы и ощутил оттенки и аромат цветов,

И обаяние детей, любовь друзей,

И женщин красоту, и добрые сердца мужчин,

Увидел также он и Силы грозные, что управляют настроениями её,

85. И те мучения, расставленные ею по её дорогам,

Судьбу, что поджидает незримые деяния людей,

И зло, и горе, и смерть – последний дар её.

Дыхание разочарованья и упадка, разлагающее человека,

Здесь поджидало зрелость Жизни. Оно и превратило

90. Полноценное зерно души в труху гнилую:

Поставщиком для смерти стал прогресс.

Мир, что держался за закон сраженной смертью Искры

И холил гнилостные трупы мертвых истин, провозгласил

Все извращенные обличья истинными, новыми, свободными,

95. Отведал прелестей от зла и безобразия,

Воображающих себя гостями на пиршестве богов,

Попробовал и порчу, как острую приправу к пище.

Тьма поселилась в той тяжелой атмосфере;

Она прогнала яркую улыбку с губ Природы

100. И полностью убила в её сердце прирожденную уверенность,

Кривой взгляд страха в её глаза вложила.

То вожделение, что искажает естественное благо духа,

Сменило на искусственную добродетель и безнравственность

Открытый и спонтанный порыв души:

105. Природу огорчая ложью двойственности,

Эти двойные ценности запретную пикантность разбудили,

Зло сделав освобождением от ложного добра,

Грехом и праведностью откормилось эго,

И каждый стал там инструментом Ада.

110. На пустырях, где жизнь нисходит в Ночь,

Вдоль монотонного пути в отвергнутых нагромождениях

Были погребены простые прежние услады.

Всю славу жизни затуманили и опорочили сомнением;

Вся её прелесть завершилась стареющим лицом;

115. Вся сила подогнана была под тиранию, проклятую Богом,

А Истина – под фикцию, необходимую уму:

Охота за удачей была теперь усталою погоней;

Всё знание было обставлено сомнениями Невежества.

Увидел Ашвапати, как из сумрачного чрева этого

120. Возникли лик и тело темного Незримого,

Сокрытого за яркой внешней стороною жизни.

Опасное общенье с ним – причина нашего страдания.

Его дыхание – коварный яд в сердцах людей;

Всё зло берет своё начало с этого двусмысленного лика.

125. Опасность пропитала тотчас этот обычный воздух;

Мир этот наполнился Энергиями грозными,

Куда б ни обратил он взгляд за помощью или надеждой,

Везде: в домах, в полях, на улице, на рынке, в лагерях,

Он видел лишь брожение тайное и здесь, и там

130. Влияний воплощенных беспокойных длинноруких.

Марш обнаженных образов богини черной

Встревожил воздух грандиозным беспокойством;

Ужасные шаги приблизились, по сути, незаметно,

Пугающие образы заполонили свет виденья,

135. И мимо по дороге прошли те существа зловещие,

Чей даже взгляд бедою