Шрифт:
Закладка:
Кобольд неуклюже подошёл к столу, взял с него маленькую коробочку из слоновой кости и достал из неё колоду богато украшенных карт, завёрнутых в чёрный шёлк. Существо перетасовало их и протянуло колдунье.
- Вы должны вытянуть три.
Кельшара быстро вытянула три карты.
Кобольд перевернул первую. На ней было изображено три драгоценных камня.
- Это значит, что вы знаете, что ищите, и это предрекает вам великое богатство, однако, некоторая его часть будет потеряна.
- Конечно, - задумчиво ответила некромант, - Я была дурой. Я не смогу увидеть местоположение тома, пока не добуду третью и последнюю слезу. Хорошо, продолжай.
Кобольд перевернул вторую карту. На ней был изображен священник, перевёрнутый ногами кверху.
- Это символизирует силу ваших союзников.
Существо перевернуло третью карту.
- Перевёрнутый ногами кверху воин. Хм, враги, которые будут препятствовать вам будут сильны, как и ваши союзники.
- Что это означает? – спросила Кельшара.
- Я не знаю точно. Могу сказать только то, что священник, который вовсе не священник, поможет вам получить желаемое, а воин, который не является воином, будет всячески мешать вам.
- Воин, который не является воином? Что-то не внушает страха.
- Но хозяйка, карты говорят о его силе, мне кажется…
- Молчать! – крикнула женщина и ударом по щеке свалила кобольда с ног, - Главное, что имеет значение – третья Слеза. Как только я найду её, Том Полуночи будет моим, а вместе с ним и секрет бессмертия.
В Эверардском аббатстве всё было неспокойно, и Тиверис знал, что он был тому причиной.
Он бежал вниз по винтовой лестнице, пошлёпывая своими сандалиями по каменным ступенькам. Настоятельница монастыря послала за ним, и никто не был вправе заставлять ждать Мать Мелисенду. Тиверис остановился перед дверью из красного дерева, ведущую в кабинет настоятельницы. Он успокоил дыхание, и постарался как можно тише постучать в дверь своей массивной рукой. Стук эхом разнёсся по всему коридору, что заставило Тивериса поморщиться от неожиданно громкого звука.
- Входите! – раздался командный голос из-за двери.
Глубоко вздохнув, Тиверис открыл дверь и, немного повернувшись вбок, прошёл в дверной проём. На самом деле, Тиверис был достаточно примечательной внешности для затворнического Эверардского аббатства – простая коричневая туника обтягивала его крупные мышцы, а коричневая кожа выдавала в нём чужестранца.
И это лишь добавляло ему проблем
- О, не стой столбом. Сядь уже, - сказала Мать Мелисенда типичным для себя энергичным голосом.
Настоятельница аббатства была маленькой женщиной с большими карими глазами и тонкими белыми волосами. Она сидела за своим рабочим столом, спиной к камину, и, несмотря на маленький рост, простая серая мантия каким-то образом подчёркивало властность этой женщины.
- Слушаюсь, Мать Мелисенде, - попытался ответить Тиверис как можно тише, однако от его голоса дребезжали стёкла. Он сел за стул, а настоятельница налила чай в две фарфоровые чашки, после чего пододвинула одну из них Тиверису. Обеспокоенно взяв чашку своей большой рукой, он сделал тяжелый глоток.
Мать настоятельница сделала несколько глотков, пристально глядя на своего гостя.
- Я должна поговорить с тобой кое о чём. Некоторые из мастеров приходили ко мне и просили, чтобы я выгнала тебя из аббатства.
Глаза Тивериса распахнулись.
- Я сделал что-то не так, Мать Мелисенде?
Мелисенде улыбнулась.
- Нет, нет, не подумай, - с улыбкой ответила она, - Скорее даже наоборот – никто не делал столько для аббатства. Петли не скрипят, окна не продувают, но, - улыбка медленно сошла с её лица, - мастера жалуются на другое. Они считают, что с тех пор, как ты надел рясу, ты ничему не научился. По их мнению, ты остаёшься всё тем же наёмником самоучкой, который рождён, чтобы быть воином, а не жрецом.
- Им нечего бояться! Мать Мелисенде, я клянусь, я могу обучаться и контролировать себя.
В этот же момент в комнате повисла тишина и от того звук хрустнувшей чашки был слышен более отчётливо.
- Простите, я сломал чашку, - виновато сказал Тиверис, глядя на мокрые осколки кружки, выпадающие из его руки.
- Забудь о кружки. Это просто вещь, - сказала настоятельница, беря своими маленькими ручками гигантские руки Тивериса.
- Посмотри на них. Что ты видишь?
Не зная, что женщина имеет в виду, Тиверис посмотрел на свои руки. Он увидел огромные сильные руки, покрытые тёмной кожей на которых красовалось множество рубцов. Он сказал об этом Мелисенде.
- Правда? Это странно, потому что я вижу нежные руки. Руки, которые нежно обнимают детей. Руки, которые впервые и с опаской держат книгу. Ты помнишь это, Тиверис? Как ты учился читать сидя в этом кабинете. Нет, я не вижу рук воина, Тиверис.
- Но ведь мастера говорят обратное.
- Да, говорят. Громче всех высказывается мастер Орвен. Должно быть, они боятся, что в какой-то момент твоя сила может привести…к нежелательным проблемам.
- Но что если они правы? – грустно спросил Тиверис. Он помнил, как он убивал, когда был рабом, солдатом. И вот судьба привела его в Эверардское аббатство, где он, казалось, смог найти покой.
Глаза настоятельницы вспыхнули от гнева.
- Я не ожидала услышать такую глупость от тебя. Ты знаешь, я очень трепетно отношусь к выбору людей, которые просятся в наше аббатство. И ты здесь. Так что забудь про эти мысли, - Мелисенде взяла чашку и сделала глоток, - Я попробую поговорить с мастерами и смягчить их мнение о тебе.
- Вы действительно сделаете это для меня? – радостно спросил Тиверис.
- Разве не это я только что сказала?
- Но как же мастер Орвен?
- Я позабочусь о нём. А теперь, иди и займись своей работой.
Тиверис встал со стула и спешно пошёл к двери, но тут его окликнула Мать Мелисенде.
- И Тиверис. Держись подальше от неприятностей.
В течение дня Тиверис ремонтировал двери в кабинетах, а после того, как выполнил дневную норму, отправился в библиотеку, чтобы уединиться в тишине и немножко почитать. За окном сумерки опускались всё ниже, и звон бронзового колокола объявил о начале вечерней молитвы. Закатные тени опускались всё дальше на юг, накрывая
