и соусов. К концу стола подали сладкий пирог, который должны были подносить гостям мы, молодые. Перед этим надели на мою молодую жемчужный кокошник, и я с нею и свахою разносили пирог, а каждый из гостей поздравлял нас с законным браком. Стол окончился далеко за полночь. После того сваха с дружкою увели нас в спальню…»

Укладывание молодых

Пир еще часто продолжался, когда молодые покидали гостей. Первым в брачную комнату входил дружка и ударял кнутом по постели, отгоняя тем самым разную нечисть. Затем молодых оставляли наедине.

Обряды первой брачной ночи хорошо описаны у русского историка и этнографа XIX века Михаила Забылина. Приведу его слова: «Как только подадут на стол последнее кушанье, то есть жаркое, то дружка, обернув блюдо с жарким, а также калач и солонку скатертью, относил в сенник к постели, куда вслед за ним отводили и молодых. В дверях сенника посаженый отец, сдав с рук на руки новобрачную мужу ее, делал ей пристойное нравоучение и давал советы, как жить в супружестве. По прибытии молодых к постели жена тысяцкого, одетая в то время в две шубы, одна как следует, другая навыворот, осыпала их зерном, деньгами и хмелем.

Новобрачных укладывали спать в пустой хоромине, притом в удаленной и в нетопленной, несмотря на холод. Под постель клали ржаные снопы или солому. Молодая должна была разувать молодого в первую ночь свадьбы, и у него под пятой правой ноги всегда бывало несколько медных денег, а в левом сапоге плетка. От молодой зависело взяться за правую или за левую ногу… И вот ежели она по своей оплошности, застенчивости или робости хваталась за левую ногу, то молодой, вынув из-за сапога плетку, хлестал ее. Но если она бралась за правую ногу, то деньги, которые были в сапоге, она брала себе». [1]

Новобрачные исполняли и другие обряды. Чтобы жизнь семейная счастливой была, а дети рождались здоровыми, нужно было съесть кашу одной ложкой и разломить пополам и отведать хлеб.

На следующее утро молодых полагалось будить. К дверям опочивальни приходил дружка, сваха или мать жениха. Будили молодых шумно и весело – стучали в дверь или в печные заслонки, кричали, били посуду, играли на балалайке или гармони. Верили, что так «нечистый» к молодым не подойдет.

Часто после брачной ночи гостям демонстрировали признаки невинности невесты. Если вдруг девушка оказывалась «нечистой», ее родителей могли осмеять, вручив им пиво в дырявом стакане. У Михаила Забылина есть такие строки на этот счет: «Такая укоризна матерям и сейчас идет к лицу. Старина наша была не глупа. Если женихи брезгуют недостойными девушками, а особенно, если по неосторожности один такой вступил с упадшей девушкой в брак, то, конечно, вся вина падает на мать, и стакан с дырой – укоризна слабым родителям. Из этого можно заключить хоть немного, но верно то, что для воспитания дочери – прежде всего внушение веры и что нет лучшего качества в замужестве, как ее непорочность, которой не брезгуют ни князья, ни бояре, ни ученые люди. Отсутствие девства для жениха внушает на всю жизнь ревность, и это рождает много неприятностей в жизни, которая тянется до пятидесятых годов, то есть до времени привычки, когда угасает любовь; но согласие супружеское необходимо для поддержания семейных выгод, интересов и для воспитания детей. Вот тут и нужна школа жизни, но мудрая…» [1]

Хорошо было в девицах, а лучше того в молодицах

Свадебный пир – еще не конец праздника. Традиционно свадьбу справляли несколько дней. Как правило, утром молодых вели в баню, а все последующее время было посвящено ряжению и веселью. Широкое распространение получила традиция «поиски ярочки». «Ярочкой» в данном случае называли молодую женщину, невесту. Она должна была спрятаться, а ее молодые родственники, переодевшись в разные образы, искали новобрачную. Рядились в вывернутые мехом наружу шубы, в пастухов с кнутами, стариков и старух в тряпье, в военных, в цыган. Ряженые заявляли: «У нас пропала ярочка, мы пришли ее искать». Поиски происходили шумно, весело, с песнями и частушками. Найдя новобрачную, ряженые внимательно осматривали ее и «удивлялись» произошедшим переменам. «Теперь она не наша!» – говорили все.

Среди этнографов и фольклористов есть мнение, что ряжение и прочие ритуалы проводились для того, чтобы «оградить» участников свадьбы от опасностей и тревог, сопровождавших их последние дни. Особенно это прослеживалось на Русском Севере, где вся свадьба носила печальный характер, а невеста как бы «умирала» в своем роду и заново «рождалась» в роду мужа. Весьма тревожную атмосферу создавало трагическое прощание невесты с отчим домом и родителями, с ее бесконечными плачами и причитаниями. Затем следовала брачная ночь – еще один волнующий момент для жениха и невесты. Теперь же все эти тревоги были позади, их следовало высмеять, вывернуть наружу, чтобы они остались в прошлом и не проникли в молодую семью.

После окончания пародийных обрядов начиналось застолье, на котором присутствовали только женатые гости – родственники невесты и жениха. Холостых или вообще не приглашали, или им накрывали в другом помещении. В отличие от первого дня свадьбы, молодые вели себя активно, показывали себя хлебосольными хозяевами, лично встречали гостей. Они называли друг друга по имени – все для того, чтобы чувствовать себя родными. Им постоянно кричали «Горько!»

Соблюдался и такой обычай. Невесте на колени сажали мальчика (если хотели, чтобы родился сын) или девочку (если хотели дочь). Новобрачная дарила детям гостинцы.

В русских деревнях молодых, особенно невесту, подвергали разным «испытаниям». Девушка входила в новую семью, и ей следовало проявить такие черты, как покорность, ловкость, находчивость. Испытания проводились, чтобы узнать ее настоящий характер.

Был такой свадебный обычай под названием «пол пахать», когда члены семьи со стороны жениха бросали на пол деньги вместе с соломой, золой, углем и разным мусором. И невеста все это без посторонней помощи должна была подобрать и по разным ведрам разложить. Все деньги при этом она оставляла себе.

А могло быть и другое испытание: гости и молодые выходили на улицу, там невеста трижды подносила на коромысле наполненные ведра к дому, гости трижды воду из них выливали – смотрели, умеет ли молодая воду носить и какого она характера: скверного или покорного. Муж при этом старался помочь молодой жене – оберегал наполненные ведра. Затем наступал и его черед. Гости проверяли, умеет ли он колоть дрова! Действо это было веселое, все смеялись и подшучивали над парнем. Также молодым супругам предлагали распилить бревно, а заодно смотрели: будет их работа дружной или нет? Судили так: как они с ней справятся,