Самое неожиданное топливо неандертальских очагов — уголь. Уже упоминавшийся в главе 8 в связи с наличием веских доказательств охоты на кроликов скальный навес Ле-Каналетт примечателен еще и тем, что неандертальцы сжигали там бурый уголь. Вряд ли это было связано с недостатком древесины в ледниковый период, поскольку самое большое количество угля содержится в очагах, датированных фазами, во время которых в данной местности росли такие теплолюбивые виды, как вяз, клен и грецкий орех. Возможно, это объясняется тем, что неандертальцы целенаправленно экспериментировали с ископаемым топливом. Бурый уголь нелегко разжечь, но, загораясь, он дает низкое, жаркое и ровное пламя; если добавить всего 500 г бурого угля к древесным углям, костер будет гореть гораздо дольше.

Но если уж на то пошло, как неандертальцы вообще обнаружили бурый уголь? Возможно, в поисках кремня на речных берегах просто обратили внимание на то, что было вынесено рекой. Ближайшие к Ле-Каналетт месторождения бурого угля находятся примерно на 10‒15 км севернее, в месте соединения ущелий двух глубоких рек, и весьма вероятно, что неандертальцы наткнулись на случайно оказавшиеся на поверхности конкреции[137]. Поскольку в конечном счете у бурого угля древесное происхождение, он сочетал в себе знакомые и все же удивительные свойства, побудившие их провести исследование и понять его практическую ценность. Самое интересное, что бурый уголь жгли в течение различных периодов заселения Ле-Каналетт, длившихся как минимум многие века, если не тысячелетия. Либо неандертальцы неоднократно открывали его для себя, либо существовала давняя традиция; как бы то ни было, их пребывание там сопровождалось торфяным ароматом его дыма.

Другой в изобилии имеющийся материал, обладающий подобным улучшающим огонь эффектом, — это кости. Хотя поджечь их нелегко и они быстро сгорают, кости удваивают время горения костра, что является огромным преимуществом в открытой тундре. Конечно, сгоревшие кости присутствуют на многих стоянках и кострищах, однако сложно определить, использовали ли их неандертальцы в качестве топлива. Иногда при детальном исследовании выясняется: то, что казалось сгоревшими костями, содержало также большое количество древесины, остатки которой определяются лишь посредством микроскопического или изотопного анализа.

С другой стороны, неандертальцы были вынуждены постоянно наблюдать за своими кострами, а поскольку (как мы увидим позже) отходы от разделки мяса они иногда сжигали, то, скорее всего, заметили, что кость способна заставить пламя гореть дольше.

Разжечь пламя надо уметь, но надо уметь и поддерживать огонь, особенно если учесть, что существует не один тип костров. В многочисленных сообществах охотников-собирателей огонь используется в самых разных целях: большие яркие костры под открытым небом для защиты, размещенные в углублениях костры-жаровни, небольшие костры для приготовления пищи, костры для окуривания шкур, очаги для утепления спальных помещений и даже дымокуры для отпугивания насекомых. Неандертальские памятники демонстрируют поразительно близкое соответствие с разнообразием этнографических данных. Самые маленькие кострища находятся на расстоянии всего 20‒30 см друг от друга, и зачастую кажется, что их разводили временно, возможно, на один день или даже для выполнения одной задачи. На некоторых стоянках, например в Абрик Романи, такие кострища представляют собой заметные круги из древесного угля и пепла, но в местах, сохранившихся не настолько хорошо, со временем они превратились в толстые слои древесного угля и пепла, перемешанные с крошечными фрагментами обгоревших костей и камня.

Но неандертальцы устраивали и большие, постоянные очаги. В Абрик Романи обнаружены внушительные «зоны горения» диаметром 1 м и более. Масса каменных и фаунистических остатков вокруг них указывает на то, что, скорее всего, они активно использовались в течение многих дней или даже недель.

Дело не только в размерах. Разнообразный цвет и состояние изученных мелких фрагментов костей из очагов указывают на процесс сжигания совершенно разной интенсивности. Какие-то очаги тлели при температуре ниже 300 °C, в других же температура пламени превышала 750 °C. Некоторые образцы с низкой температурой горения во многом напоминают известные по этнографическим данным костры для обогрева спальных пространств: они небольшие по размеру и расположены ближе к задней стене, чтобы тепло отражалось от камня и обеспечивало спящим неандертальцам комфорт.

Есть и примеры того, что одни и те же костры порой использовались в разных целях. Микроскопическое исследование показало, что в одном слегка заглубленном очаге в Абрик Романи огонь в одно время горел свободно, а в другое, судя по всему, приглушался, что вело к снижению концентрации кислорода[138].

Временами есть намеки на то, в каких целях использовались те или иные очаги. В Эль Сальт в десятом слое довольно много сгоревшей древесины клена оказалось гнилой. Трухлявая древесина — не сухостой — плохое топливо, если только вам не нужно много дыма. Подтверждение тому, что неандертальцы его выбрали сознательно, — более 200 фрагментов семян клена, скорее всего, со свежих веток. Хотя технически ветви с листьями съедобны, при горении они, несомненно, усилили бы образование дыма в очаге — именно это и требуется для консервирования шкур.

До сих пор мы думали, что неандертальцы пользовались огнем только в определенных местах, но есть и другие возможные варианты. Охотники и собиратели используют огонь как особый инструмент, связанный с ландшафтом, например для передачи сообщений, а иногда и более масштабно. Имитируя лесные пожары, они управляют поведением животных и даже влияют на окружающую среду: выжигание деревьев открывает растительный покров и дает толчок росту новой зелени, которая как магнитом притягивает травоядных.

Возможно, обитавшие в лесах неандертальцы эемского периода оставили намеки на то, от кого именно нам ожидать подобное поведение. В отложениях Ноймарк-Норд помимо неандертальских кремневых орудий наблюдается резкое увеличение количества древесного угля: в 10 раз больше фонового уровня. Пыльца также указывает на присутствие большего количества солнцелюбивых видов, таких как терновник и лещина; какая-то сила убирала лесной полог. Трудно сказать, создавались ли привлекательные для неандертальцев условия путем естественного воспламенения или усилиями поджигателей. Тем не менее очевидно, что некая связь присутствует, поскольку эта закономерность наблюдается на протяжении двух-трех тысячелетий, а затем, по мере исчезновения оставленных ими археологических свидетельств, кроны деревьев вновь начинают смыкаться.

Время горения

Очаги могут рассказать и еще кое-что. Желание археологов максимально четко разобраться в скоплениях материала всегда наталкивалось на проблему со слоями, содержащими много очагов. Например, в уровне O Абрик Романи их 60. Горели все данные очаги одновременно или это смешение отдельных фаз? Отнюдь не абстрактные размышления, поскольку один из основных невыясненных вопросов о неандертальцах — это количественный состав их групп, а множество одновременно используемых очагов предполагает большие размеры сообщества.

Ключ к разгадке дает стратиграфия: если