— Соглашусь, конечно…

— И мне очень нравится заниматься с тобой сексом. Даже скажу больше, мне очень давно не хотелось так засадить девушке. Я всю неделю был с красивой, высокой блондинкой, готовой в любой момент раздвинуть для меня ноги, но я думал только о тебе. Твоей груди, твоей попке, твоем сладком ротике, очень сладком ротике, дрочил только на тебя, понимаешь? — провожу пальцем по ее губам и проникаю сквозь них, а она неожиданно меня кусает. – Ай!

— Прости, от твоей романтичности челюсти свело, но ты продолжай…

— И я хочу, чтобы наши с тобой отношения приносили как можно больше удовольствия. Чтобы длились как можно дольше на взаимных условиях. Никаких взаимных претензий. Ревности, звонков с вопросами. Просто трахаемся, курим кальян, смотрим сериалы. Музыку слушаем. Сыграю тебе на гитаре.

— Условия, значит, – ловит она главную идею. — Дай угадаю. Не требовать от тебя отчета, где ты был, не требовать, чтобы ты решал мои проблемы, не требовать ни-че-го, я правильно уловила твою прозрачную мысль?

— Я знал, что ты у меня смышленая, – радуюсь, улыбаюсь, пытаюсь поцеловать, а она буквально спихивает меня с себя. – В чем дело? Опять тараканы в голове заговорили?

— Твои тараканы говорят громче, — находит она свое платье. – Просто хотела уточнить некоторые детали нашего практически делового соглашения.

Говорит и внимательно смотрит. Ждет.

— Я должен уточнить?

— Ну да, это же твоя гениальная идея.

Ну что ж, раз так разговор зашел. Поднимаюсь и встаю напротив. Наверное, именно так и надо начинать свободные отношения. Голыми. Друг напротив друга. Обговорить все детали и радостно прыгнуть в койку. Насколько получится.

— Ложимся в койку. Не ебем друг другу мозг, не усложняем жизнь. Если начинаешь влюбляться…

— Что?

— Что? Это неизбежно. Вы женщины не можете трахаться без привязки к чувствам, поэтому подобные отношения не могут длиться долго. Так что как только влюбляешься, то просто говоришь, как есть, и мы разбегаемся, чтобы твоя влюбленность не переросла в нечто большее.

— То есть я могу влюбиться, а ты?

— Не смеши меня, — делаю как можно более скептическое выражение лица. – Я никогда не влюблялся, сомневаюсь, что ты сможешь чем-то меня удивить.

— Ты просто… — она на миг отворачивается. – Ты настолько в себе уверен? Думаешь, каждая женщина буквально с порога готова раздвигать для тебя ноги?

Я с иронией осматриваю ее тело. Обнаженное, прикрытое бесполезным клочком ткани.

— Пару мгновений назад ты именно это и делала? Разве нет? Ты осталась, когда я поставил ультиматум, ты сама хочешь здесь находиться. Не надо строить из себя оскорбленную невинность. Ты, спешу напомнить, замужем. Ты заигрывала со своим боссом на глазах всего персонала...

— Я не...

— Это так выглядело… В любом случае ты не так невинна, как хочешь казаться. А я не тот принц из сказки, которого ты ждешь, — она хватает ртом воздух, отступает, а я шагаю к ней. Беру за плечи, смотрю в глаза. – Я не стану новым папочкой для твоего ребенка, я не буду решать проблемы с твоим мужем, я не собираюсь терпеть вопросы о том, где я был и с кем был. Но нам с тобой хорошо. Трахаться, общаться, просто слушать музыку, я лишь предлагаю закончить это сразу, как ты будешь не выдерживать, а ты будешь, Лида. Так давай просто договоримся, что каждый живет своей жизнью, а иногда мы будем проводить время вместе. Без. Взаимных. Претензий. Что же здесь плохого?

— Ничего, – шепчет она, и я ее целую, целую глубоко, настойчиво, доказывая, что она ничего не потеряет, если просто скажет да.

— То есть, — облизывает она влажные губы. – Взаимные. Тебя устроит, если завтра я трахнусь, допустим, с Маратом, или вернусь к мужу, а потом приду и попрошу вылизать себя.

Неудачный пример. Я бы сказал, крайняя степень, но в общем-то…

— Примерно так, но, разумеется, знать я об этом ничего не должен. Дело не в том, чтобы трахаться со всеми подряд, а в том, чтобы не лезть друг к другу в жизнь. Вот я, о чем говорю.

— Понятно. Ладно. Спасибо, — отходит она, собирает чулки, а я ничего не понимаю.

— За что?

— За разъяснения того, как строятся современные отношения. Никто ничего друг другу не должен. Каждый сам за себя.

— И? — она уже у двери, я к ней. – Что тебя не устраивает.

— Не устраивает… — она уже взялась за ручку, а я думаю, что нужно снова ее остановить, поставить ультиматум и сломить ее волю отличным поцелуем, сексом, куни, сыграть на гитаре, в конце концов, но я позволяю ей выйти за дверь. Стою в проеме и вижу, как она быстро забегает к себе в квартиру и закрывает двери. Я слышу шаги на лестничной клетке и тут же закрываю свою.

Стою как истукан, смотрю в темное полотно, различая собственный силуэт, медленно поворачиваюсь и осматриваю диван, на котором мне было так хорошо. Дышу часто прерывисто. Ушла. Выслушала, съёрничала, поблагодарила и ушла. Толком ничего не сказала, не поняла, не захотела понять. Ведь лучше так, чем потом выносить друг другу мозг.

Срать. То есть она замужем, а я чувствую себя виноватым за нормальное, адекватное предложение.

Ну и пошла она. Буду я еще распинаться. Что-то просить. Да и неинтересно. Хотел трахнуть, трахнул и все. Я свое предложение сделал, я сделал все, чтобы продлить наше взаимное удовольствие. Не хочет, не надо.

Но я все еще стою у двери, словно жду, что она передумает. Может и передумает, но я просить дважды не буду. Лучше другую, более сговорчивую найду. Даже к телефону иду, смотрю в море контактов, но попадается телефон Марата, и я неосознанно набираю.

— Как моя машина? — спрашиваю, когда он трубку берет. – Не разбил.

— Я же взял трубку. Слушай, Камиль, чего тебе? Я пиздец устал. Сдохнуть хочется.

— Да я понял. Плавали, знаем. Спит она?

— Да, когда спит, с ней хоть разговаривать можно. Давай увидимся. Машину у отеля заберешь.

— Ладно…Слушай, — вот черт меня дернул. – Насчет Лиды.

— Я понял, твоя территория. Да и не стал бы я.

— Не,