Лида откашливается, и я решаю, что этот урок окончен. Стягиваю платье до конца, оставляя его болтаться на связанных руках и пристраиваюсь сзади, живо раскатывая по всей длине презерватив. Смотрю, как обильно она течет, и просто закрываю глаза от восторга, который пронзает тело. Сколько всего можно будет сделать с этой податливой крошкой. Готовой на все, чтобы получить и свою долю удовольствия.

Тяну ее за волосы на себя, языком вычерчивая линию на шее. От плеча у уху, чувствуя дрожь.

Только не разберу чью.

— Скажи мне…

— Что? – откашливается она, пока я головкой поглаживаю половые губы, готовлю их к тому, что скоро от трения они будут разбухать и ныть. Чудесно.

— Понравилось мне сосать?

— Камиль, я…

— Отвечай, Лида! Понравилось держать во рту меня?

— Да, да, боже, прекрати это. — Она сама уже готова натянуться на член, так ее потряхивает.

И я кайфую от предвкушения. От того, что ждет меня внутри. От того, что Мышка спалила к чертям всех своих тараканов и полностью принадлежит мне. Такому вот неидеальному.

— Хочешь, чтобы я тебе вставил?

— Камиль, я не могу больше!

— Тогда отвечай. Громко. Чтобы я точно знал, чего ты хочешь, — тяну ее к себе, выгибаю шею, сжимаю грудь, между пальцами сосок, чувствую, как от запаха ее желания внутренности сжимаются. Как член рвется в бой.

— Хочу, чтобы ты меня трахнул.

— Громче, я не слышу.

— Хочу, чтобы ты меня трахнул! – кричит она, и я со всей дури вхожу в ее влажное нутро, чувствуя, как от переизбытка напряжения сводит спину, а пальцы ног занемеют. Я на мгновение валюсь на нее, часто дышу в шею и лишь спустя пару мгновений прихожу в себя.

Ведьма.

Стягиваю колготки с запястий, помогаю ей обхватить подлокотники и переплетаю пальцы, целуя мокрую щеку.

— Держись.

Движение, медленное, глубокое, становится быстрее. Толчок — и я почти выхожу из влагалища и снова глубоко вхожу, слыша смачный звук столкновения.

— Вот она, Мышка. Слышишь? — Медленно скольжу внутри, целую щеку. Слизываю слезы. – Настоящая музыка. Музыка секса. Когда тела настолько подходят друг другу, создавая настоящий фантастический звук удовольствия. Когда двое способны создать симфонию, чтобы мир исчез и осталось только это. Наслаждение.

Я двигаюсь все быстрее, пронзая ее снова и снова, целуя влажную спину, кусая ее и задавая в какой-то момент грубый, остервенелый темп, чтобы тела, сталкиваясь, бились друг о друга, как волны о скалы, создавая брызги, настоящее цунами. И мне нравится, как она стонет. Как выкрикивает мое имя в момент особо глубоких толчков, как помогает мне бедрами, словно ей мало, мало. И я даю ей больше. Слезаю на пол, разворачивая к себе, закидывая ее ноги к себе на плечи, и вхожу еще глубже, двигаясь еще быстрее, глядя в глаза, целуя то грудь, то губы, пока в какой-то момент меня не скручивает в пружину, которая вот-вот лопнет, потому что внутри начинает все сжиматься, словно она пытается вытолкнуть меня. Но я не поддаюсь, смотрю, как она раскрывает рот в немом крике, как пальцы впиваются мне в плечи. Как она выгибается и содрогается от оргазма, который в следующий миг пронзает и меня.

Мы некоторые время лежим. Лично я не могу пошевелиться. А Лида и того больше — раскрыла глаза и смотрит в потолок, словно увидела приведение.

— Я, конечно, понимаю, что я бог секса, но молиться мне не надо.

Лида облизывает пересохшие губы и смеется. Потом опускает голову и смотрит на меня. Ей явно многое хочется сказать, но она молчит, и за это ей большой респект.

— Не буду.

— Воды принести?

— Да. Неплохо бы.

Еле поднимаюсь, стараясь не показывать, насколько сейчас меня ведет от секса, как ноги дрожат и колени подкашиваются. Иду на кухню, там же выкидываю презерватив и наливаю воду, чувствуя горячий взгляд на спине. Разворачиваюсь и несу стакан, ощущая, как тело все еще пульсирует. Лида свела ноги и закрыла ими грудь.

— Смешная. Именно в такие моменты можно не стесняться.

— Наверное, — пожимает она плечами и протягивает руки за стаканом. Но я хочу ей доказать, что со мной не стоит закрываться. Ее тело не идеал, и на конкурс красоты ее не пустят. Но кастинг в мою постель на следующие пару месяцев она получила. – Воды дай.

— Открой рот.

— Что? Ты издеваешься? К тому же у тебя там все упало.

— Не об этом речь. — Нависаю над ней, требовательно убираю колени от груди. – Хотя, это не проблема, и мы сейчас все повторим. Я хочу тебе показать, что рядом со мной само слово «стеснение» противозаконно. Нет ничего такого, чего тебе здесь надо стыдиться.

— Ты псих…

— Открой рот, Мышка. Ты же хочешь пить.

Она покорно открывает, а я выпиваю залпом стакан и часть воды сливаю в ее рот тонкой струйкой. И как только она все глотает, вызывая во мне деревянный стояк, целую ее. Жадно набрасываюсь на прохладный рот, который отлично контрастирует с горячей влагой между ног. И я лезу в джинсы за новым презервативом, раскатываю, уже готовый натянуть забывшуюся во мне мышку, но прежде нужно расставить все точки над и, чтобы я больше не видел с ее стороны сцен ревности и вообще каких-либо вопросов.

— Мышка, — шепчу, целуя щеки, губы, поглаживая головкой распухшие губки.

— М-м? – сладко стонет, поглаживает спину. Чудесные ручки.

— Прежде чем мы продолжим, надо поговорить.

Глава 41. Кот

— Прежде чем мы продолжим, надо поговорить.

Она хихикает, открывает осоловелые глаза и улыбается. Так сладко, что горло словно пленкой стягивает, а во рту пересыхает. Взгляд невольно бросаю на пустой стакан с водой. Еще пить хочется.

— Сейчас? Надеюсь, не о законах физики?

— Нет. О нас.

— Оо, — становится серьезной и хочет подняться, но я не даю, целую ее сосок, тяну на себя, отпускаю, наслаждаясь тем, как грудь чуть потряхивает. – Ты же поговорить хотел.

— Это быстрый разговор. Прерываться не обязательно, — черт, а че внутренности от страха дрожат? К груди ком подкатывает и выше.

— Ну, если быстрый, — выгибается она и пытается погладить пальчиками мой член, закусывает губу. – Надеюсь, секс будет не таким быстрым?

—