Сама страдает.

– Двигай на заднее сидение, – решаю, открывая дверцу. – Внутрь, Александра.

– Я могу сесть впереди и…

– Ты со мной спорить будешь? Язык прикусила и выполняй.

Руки чешутся от желания отшлепать эту девчонку. Хорошо так отходить, чтобы её задница пылала. Вся красная была, бордовая.

Может, хоть тогда до Александры дойдёт хоть что-то.

А если нет, то бегать станет сложнее.

И выебать бы пару раз, так, чтобы ноги сдвинуть не могла.

Тогда из постели не выберется. Будет под контролем и в порядке. А не рассекать на угнанной машине, пытаясь от меня сбежать.

Блядь.

Я когда увидел, как она в дерево влетела – тупо застыл. Как сопляк какой-то, который впервые опасность встречает. Ни двинуться, ни отреагировать. Ступор. И сука-страх не отпускал.

Первой мыслью было – лишь бы не пострадала.

Второй – если всё нормально, то сам её прикопаю.

Мне, сука, не двадцатник, чтобы спокойно на это смотреть. И хотя всегда гордился своей выдержкой, но в этот раз что-то дрогнуло. Скрутило так, что хуево стало.

От мысли, что с бедовой действительно что-то случилось.

– Что ещё болит? – спрашиваю, отчаянно пытаюсь держать себя в руках. Блядь, я сам её прибью. Чтоб наверняка. – Ну? Ты собираешься нормально говорить?

– Ничего не болит, – шепчет, опустив голову. – Всё… Нормально. Только губа немного пульсирует. И бровь. И…

– Пиздец. Ты вроде журналюга, а слов не знаешь. Ничего это, блядь, не бровь и губа, и всё подряд. Голову запрокинь.

Включаю свет в салоне, внимательнее рассматриваю девчонку. Она облокачивается на дверцу, краем глаза следит за мной. Боится, что влетит? Правильно боится.

Нехуй мои нервы расшатывать.

Но потом разбираться буду, сейчас обрабатываю царапины. Проверяю, чтобы девчонка не разбила себе ничего.

Был бы это боец, которому пуля прилетела, я бы только бинты бросил.

Но это Александра, чтоб её. И её разбитую губу я не могу оставить без внимания. Прикасаюсь ваткой, стираю запекшиеся капли крови. Слежу за реакцией.

Кажется, лапуля в порядке. Сознание не теряет, не тошнит. Отделается парой синяков и испугом.

– Прости, – шепчет, прикусывает губу. И тут же морщится, задевает рану. – Я не знаю, что на меня нашло. Но это ты, между прочим, виноват.

– Я? – охуеваю от этой девочки всё больше и больше. Усмехаюсь. – И в чём моя вина?

– А нечего было меня лапать! Я испугалась. А, между прочим, когда люди в стрессе, то не отвечают за свои поступки. Состояние аффекта снимает любые обвинения, ты знал?

Тараторит так уверенно, хотя глаза блестят. Пиздит как дышит, это поймёт любой. Но я киваю с серьезным видом. Хотя внутри всё дрожит от смеха.

Пиздец, Александра.

Что же ты со мной делаешь, маленькая?

Никогда не хотелось одновременно пожалеть, отругать, прибить и поцеловать. Слишком много эмоций будет во мне эта девчонка. Своей непосредственностью и находчивостью.

Это не хорошо.

– Вот теперь дуй на переднее сидение, – приказываю. Время нормальных разговоров вышло. – И веди себя нормально, если не хочешь, чтобы я привёл в жизнь свою угрозу.

– Какую?

– Кажется, за побег я обещал тебе близкое знакомство с моими друзьями?

– Ты… Ты не серьезно!

– Хочешь проверить?

Александра обиженно вспыхивает, пулей перебирается на переднее сидение. Смотрит на меня, как на монстра. Правильно, маленькая, вот так и смотри.

Не забывайся.

И мне не дай забыться.

Я эту угрозу на ходу придумал, чтобы приструнить заложницу. Страх лучший мотиватор. Поводком лёг на шею красотки, не позволяя ей своевольничать.

Не собирался тогда так поступать.

Даже сейчас, когда вены выкручивает желанием наказать девчонку, не стану.

Никогда.

Нет, к этой девочки только я имею право прикасаться.

Но Александре об этом знать необязательно. Может хоть это вправит ей мозги. Не представляю что нужно, чтобы девчонка хоть немного думала.

Не дура же, а мозгами забыла воспользоваться. Решила, что может уехать от меня. Как будто нас не ведут постоянным наблюдением, не страхуют. А даже если бы точно одни были – разве я бы оставил ей шанс уйти?

Но нет, хуй там. Она же умненькая, она решила, что обхитрила. И решила, что упиздовать со скоростью улитки – отличный вариант.

Хер с ним, с побегом. Ну, хочется ей попытаться, на волю сбежать – пожалуйста, пусть развлекается. Но не так, сука. Не рискуя собственной жизнью.

Тут горная местность, обрывы резко вырастают. А если бы с ней что-то случилось? Учитывая, как девчонка водит, она бы с разбега туда свалилась. И шансы выжить ничтожны.

– Пристегнись, нахуй! – срываюсь, замечая, что Александра этого не сделала. – Права папочка подарил, основ не знаешь?

– Я сама сдала экзамен!

– Походу, там все слепые были. Тебя за руль пускать нельзя.

Снова завожусь. Выдержка по швам трещит, ярость прорывается. Впервые настолько. Чтобы какая-то девка настолько волновала. Заставляла сжимать руль со всей дури, чтобы не вызвериться на лапуле.

Делаю глубокие вдохи, закуриваю прямо в салоне. Дым поперек горла становится, Александра кашляет и машет рукой. Но ничего не говорит, понимает, что не в том состоянии.

Бешусь сильнее. Выбрасываю сигарету в окно, приглушая чувства.

Но они лавиной накатывают.

Погребают так, что пора в гроб ложиться.

Сучка же.

Красивая дрянная сучка.

Так заставила о ней волноваться.

Я только за брата переживаю. За лучшего друга. Круг близких сильно сужен опытом и годами. А тут лапуля ворвалась. И что-то пробуждает.

А при этом носом крутит. Ластиться, целуется охотно, а через секунду – не хотела она. Не нравлюсь, видите ли. А потом что запоет? Как оставлю её в покое, отпущу?

Вообще принудил. Страшный безжалостный зэк нагнул хорошую девочку. Против воли, естественно. А она не хотела, она отбивалась. И не она кончала, прося большего.

Сука.

Нахуй.

Просто нахуй.

Сегодня я явно не в том состоянии, чтобы с этим разбираться.

Не хочет? Нахуй.

Будет дуться до конца жизни? Похуй.

Иначе я крышей поеду, если зациклюсь на этом. Вернемся домой, отправлю её в спальню подальше. И пусть делает, что хочет. До конца заточения не приду к ней.

Заебись будет.

Облегченно выдыхаю, когда подъезжаю к нужному месту. Особняк скрыт плотной стеной деревьев, немногие знают, что тут вообще что-то построили. И вокруг достаточно камер, чтобы знать о незваных гостях заранее.

– Это дом твоего друга? – Александра осматривается, хмурится. – Почему тогда ты тут не прячешься? Это выглядит безопаснее,