Сам знаю.

Выбрасываю недокуренную сигару, поднимаюсь.

Мозгам моим явный пиздец, если не получается выжечь оттуда девчонку.

– Черт, Хасанов, – Рустам сжимает кулаки. – Она же меня в лицо видела, точно опишет своему папаше. То, что ты с ней делаешь – твоё дело. Но нас подставлять не стоит. Ты же понимаешь в какие проблемы это выльется? Она же нас всех сдаст.

– Не выльется.

– Уверен, что она молчать будет?

– Сомневаешься, что у меня всё под контролем?

Друг качает головой. А я вот сомневаюсь. Но не озвучиваю это.

Почему-то во мне сидит уверенность, что Александра не будет болтать лишнее. Может сколько угодно рассказывать, что напишет статью или книгу, но не сделает этого. Или самое главное упустит.

Я чуйке всегда доверял.

А она сейчас она молчит.

Шепнула: «Пиздец тебе, Хасанов»; и больше никак не отреагировала на девчонку.

Веду головой, разминаю шею, стараясь сбросить напряжение. Не уходит, только сильнее закручивает. Хуй пойми, что с этим всем делать.

– Дело твоё, – отзывается Самуил, который до этого почти весь вечер молчал. – Просто не натвори глупостей. Из-за девки на нары – самое тупое, что можно сделать.

– По своему опыту знаешь?

В комнате поднимается гул, когда нас вдруг становится на одного гостя больше.

Сукин сын.

Данияр, мой названый брат, должен сейчас быть в СИЗО.

А он стоит посреди гостиной и ухмыляется.

На свободе.

Но отпустить его только менты могли.

Я не один напрягаюсь от неожиданного появления Данияра. Он мой лучший друг, брат. Ближе него у меня никого. Но это не отменяет того, что нужно быть внимательным.

Не просто так он объявился.

Ещё и камеры обошёл так, что его не засекли.

Данияр не из тех, кто будет подставлять. Если бы я выбрал, кому доверить жизнь – это был бы он. Даже не мой родной брат.

Но всё равно напряжение повисает в воздухе.

Знаю, что он не предаст.

Но если его как-то отследили…

То в доме со мной Александра, а её безопасность в перестрелке сложно будет организовать.

Блядь.

– Какие все напряжённые, – лыбу давит, прячет ладони в карманы джинсов. – Боже, расслабьтесь. Мне за хорошее поведение дали отпуск.

– Отпуск?

Усмехаюсь. От Данияра можно всего ожидать. Неуправляемый и дикий, переменчивый. С детства таким был. Он драку начинал, а мы потом выгребали. Все вместе.

Но при этом друг всегда первым в бой рвался, если гнали на меня. Чаще остальных кулаками доказывал, что к нам лезть не стоит.

Поэтому не удивлюсь, если сначала Данияр отказался от побега, а после сам его организовал. Только я бы уже знал. Два побега за месяц – ни одна газета бы об этом не промолчала.

Значит, решил по-другому.

Я даже не удивлён.

Не зря за глазами Данияра королём его колонии называли. Устроился лучше, чем начальник зоны.

Усмехаюсь, подходя ближе. Хлопаю брата по плечу, протягиваю второй бокал с алкоголем. Наконец меня попускает. Когда семья рядом – сразу легче.

– Договорился с кем надо, – объясняет, успокаивая остальных. – Заплатил. По документам я в изоляторе, по факту – у меня три дня выходных. Не мог же я вашу вечеринку пропустить.

– Блядь, – Мустафа взмахивает рукой. – Вы нас вдвоём подставите так, что потом на адвокатах разоримся. Один из тюрьмы гуляет, как из санатория. Второй – прокурорскую дочку трахает.

– Полегче, – предупреждаю.

– Лащенову? – Данияр ржёт. – Красотка, я видел. Я бы сам… Понял! – друг поднимает руки, стоит оскалиться. – Молчу и не претендую. Нехило тебя повело, Валид.

– Завались.

Бросаю беззлобно.

Поздно уже что-то доказывать.

Тут и тугодум поймёт – пахнет жареным.

Даже до меня доходит.

Но…

Да, поздно.

Все в комнате понимают, что бесполезно мне что-то доказывать.

Не ту я девчонку выбрал, знаю.

Вот только…

Другую выбирать не собираюсь.

Даже если эта мне равномерно ебет мозги.

Главное, что качественно.

И мне.

– Говорят, моё дело могут пересмотреть, – Данияр довольно усмехается, падает. – Ибо в делах прокурора внезапно обнаружили косяки. И поддельные улики. И много другого интересного. Расскажешь, как организовал?

– Всего лишь попросил быть честным. Вежливо.

Вежливости было дохуя как мало.

Но некоторые люди понимают только язык силы.

Вот я и показал Лащенову, что не один он умеет нагибать других.

Пока Александра в моих руках, то прокурор не станет препятствовать обыскам. Пару фотографий дочери и договориться стало легко.

Я бы в это не лез.

Не моё дело, кого и за что повязали.

Судьи продажные, менты – за процент покрывают.

Вся система прогнившая.

Ничего удивительного, что с прокурором тоже не всё гладко.

Вот только проблема в другом. Некоторые хотят денег, а Лащенов – славы.

Слишком уж ему хотелось закрыть громкие дела.

А под раздачу попали близкие мне люди. Данияр – хер с ним – не белый и пушистый. Было за что, пусть и с фальшивыми доказательствами.

Но мой младший брат никогда ни в каком криминале не участвовал, я за этим следил. Изначально шёл по правильной дорожке. А его загребли. Потому что тоже Хасанов. Решили, что раз меня не могут, то нужно хоть кого-то посадить.

А этого я стерпеть уже не мог.

Джамиль такого не заслужил.

Пацан ещё, совсем недавно – малолетка.

Поэтому пусть Лащенов теперь горит за свои грехи. Не жалко.

А вот Александру – да.

Любит же своего отца, это видно. Но я пытался объяснить, что не все люди любви заслуживают.

Ударом будет, когда его с поста снимут и начнут имя в новостях полоскать.

– Всё равно нам срок не скостят, – Данияр качает головой, когда мы вдвоём выходим на улицу. – Тебе за побег, мне за дела на зоне. Зря старался. Хотя ты вообще изначально мог не садиться. Это меня адвокат подставил, а тебя могли легко вытащить.

– Но не Джамиля. Теперь ему срок уберут. Лащенова снимут с должности. А я… Ну, как-то переживу. Оказывается, в бегах не так уж плохо.

– Особенно когда компания хорошая, да? Я же тебя знаю, Валид. Пиздец, да?

– Пиздец.

Бросаю взгляд в окно спальни, где темно.

Такой тотальный пиздец, что тут ничего не поможет.

Разве что лоботомия, и то не факт.

Данияр молчит, никак не комментирует. Умеет заткнуться когда нужно. Потому что дела с лапулей я обсуждать не намерен.