— Я, наверное, приеду к самому открытию Собора, — вдруг озадачил Сумарокова Никита. — Есть одна проблема, которую надо решить как можно быстрее.

— Что за проблема? — нахмурился Глава отдела спецопераций. — Тебе желательно приехать пораньше, чтобы на месте осмотреться, поговорить с людьми, обозначить направление деятельности. Это не обязательно, навязывать старинные традиции новому руководителю никто не станет, но всё-таки первый Собор после стольких лет бездействия…

— Я, кажется, нащупал след парочки, ликвидировавшей Сальваторе Граву.

— Вот как? — собиравшийся уходить Сумароков устроился поудобнее и даже допил остатки чая. — Не буду спрашивать — как. Но поинтересуюсь — кто?

— Некая баронесса Сегрейв по прозвищу Стеллина, а её напарник и по совместительству давний любовник — Маттео Висконти. Она зовёт его Аморуччо.

— Малыш? — усмехнулся граф. — Забавно. Про баронессу Сегрейв я слышал. Давненько эту даму подозревают в работе на спецслужбы Ватикана и Британии. Она разъезжает по Европам, посещает различные аукционы и скупает всё, что считает ценным и стоящим внимания. Этакая коллекционерка со стажем. А вот про Висконти мало знаю. Любит в тени своей женщины прятаться.

Сумароков задумался, постукивая пальцами по столу. Никита не мешал, мелкими глотками попивая кофе.

— Выдвину одну версию, — наконец, сказал собеседник. — Баронесса не просто так колесит по разным городам. Возможно, отрабатывает какие-то контракты на ликвидацию неугодных. Сначала она посещает светские салоны, нащупывает пути к местной аристократии, собирает нужную информацию, а потом приезжает Аморуччо. Вместе работать сподручнее. Клиента убирают и спокойно исчезают с горизонта. Кстати, эта версия хорошо ложится в убийство магистра. Ты говорил, что Грава мог увидеть очень хорошего знакомого и спокойно открыть дверь, за что и получил удар ножом.

— Да, такая мысль у меня сразу появилась, когда я узнал о Стефании Сегрейв, — подтвердил Никита версию Сумарокова. — И теперь кусочки мозаики складываются в цельную картину.

— Любовники, — задумчиво пробормотал граф. — Почему о Висконти нет информации? Как можно столько лет жить с женщиной и не засветиться? Это прокол моей службы. Ладно, разберусь. Где сейчас они?

— В Кадисе, греются на пляже, — честно ответил Никита.

— Не вздумай лезть к ним, Князь. Я пошлю людей, пусть присмотрят. Когда закончим Собор, разберёмся с проблемой. Нет, в качестве пленников они не нужны. Таких врагов надо уничтожать без раздумий.

— Я опасаюсь, что во время моего отсутствия они могут проникнуть через Изнанку в мой дом, — признался волхв. — Есть у Малыша и Звёздочки артефакт, позволяющий передвигаться по Изнанке.

— Без маячка не получится, — уверенно откликнулся Сумароков. — Напряги службу безопасности… Кто там у тебя руководит? Капитан Шубин?

— Он в отставке.

— Бывших гвардейцев не бывает. Пусть проверит каждого поступившего за последние полгода: родословную, бывшее место работы, долги, кредиты, враги. Мотивация пойти на сделку с врагом может быть любая. Надо искать.

— Я уже дал задание, — усмехнулся волхв.

— Молодец, Князь, соображаешь, — граф снова посмотрел на часы. — Всё, мне пора на службу. Встретимся уже в Новохолмогорске.

Они пожали друг другу руки, Сумароков быстрым шагом покинул кафе, а Никита некоторое время посидел в одиночестве, просмотрел оставленную им газету, после чего рассчитался с официантом. Подал знак телохранителям, неторопливо надел пальто и вышел в их сопровождении на улицу. До Коловорота оставалось четыре дня, а значит, уже послезавтра ему нужно выезжать в Новохолмогорск. И найти способ обезопасить «Гнездо» от визита опасной парочки.

Примечания:

[1] Найдёныш 10, сцена в клубе «Фиеста».

[2] Лоуренс, Томас Эдвард по прозвищу Аравийский — британский археолог, путешественник, военный, шпион, писатель и дипломат. Незаконнорожденный сын англо-ирландского дворянина Томаса Чэпмена.

Глава 8

Ярославль, декабрь 2016 года

группа Ильяса

Москит с трудом нашёл свободный «карман» на стоянке аэровокзала, и со скрипом зубов долго втискивался между элегантным ярко-красным «Амуром» и стареньким чёрным «Рено-соболем», стараясь не смять мелкие коробушки своим рычащим монстром. Закончив манёвр, облегчённо вздохнул и выключил зажигание.

— Жрать охота, — Слон тут же стал вертеть головой. — Неизвестно сколько ещё здесь простоим.

— Мы же два часа назад в придорожном кафе поели! — возмутился Москит. — Сколько можно брюхо набивать! От твоего веса уже рессоры прогибаются!

— Пойду, хоть булочку с котлетой куплю, — игнорируя вопли товарища, сказал Слон и повернулся назад. — Командир, тебе чего-нибудь взять?

— Воды минеральной, — откликнулся Ильяс, посматривая в сторону пропускного пункта, через который жидким, но не прекращающимся потоком въезжали и выезжали автомобили. — Заодно прогуляйся по стоянке, вдруг повезёт.

— В нашем деле всегда приходится носом землю рыть, — проворчал Слон, вылезая из салона. Морозный, почему-то пахнущий углём, как будто неподалеку работала котельная, воздух ворвался внутрь. — Удача любит упорных.

Пофилософствовав, он как-то незаметно исчез из поля зрения. Москит поймал местную радиостанцию, и убавив звук, слушал музыку. Слон пришёл через полчаса, завалился в кресло, отчего внедорожник обиженно закряхтел.

— Вот чёртушка! — пробурчал товарищ.

Слон передал Ильясу литровую бутылку минералки, а сам зашуршал пакетом, из которого доносился аппетитный запах выпечки и жареной котлеты. Москит невольно сглотнул слюну.

— Точно перекусить не хотите? — ехидно спросил он. — Ладно-ладно, не шипи, брат. Я на всех взял.

— Чуть попозже, — скручивая пробку с бутылки, откликнулся Ильяс. — Нашёл клиента?

— Оказывается, в Ярославле очень популярен «соболь-универсал», причём, серебристого цвета, — удивлённо сказал Слон. — Три тачки насчитал на стоянке, одну возле выхода из аэровокзала. Но там не наш клиент. На стоянке в двух машинах другие водилы. А вот ещё одна пустая стоит. Да вон она, в соседнем ряду, метров пятьдесят отсюда, вправо от нас, — он ткнул пальцем, показывая направление.

Там действительно находился серебристый «универсал» с грязными потёками на боках и заляпанными брызговиками. Видимо, здесь была оттепель перед большими морозами, вот машина и набрала грязи. А вымыть её хозяин не удосужился. Довольно странно при большом количестве сервисных автомоек.

Время медленно, как и полагается в подобных случаях, потекло неторопливо и вязко. Уже уехали соседи, а хозяин серебряного «универсала» словно попал в этот поток и не собирался выныривать на поверхность. По радио торжественно прозвучали фанфары, то бишь наступил полдень. Раздалась бодрая музыка, а Слон встрепенулся.

— Вот он! Чтобы мне котлетой подавиться! Он это!

— Как ты его