Среда, 20 ноября, 6.30

Когда напарники прибыли на место преступления, предрассветное небо освещали проблесковые маячки полицейских машин: местных и штата. Первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь тьму, медленно нагревали застывший воздух.

Мэйси сунула руки в карманы куртки, надеясь, что скоро приедут криминалисты и накроют тело брезентом, который защитит его от тепла и любопытных глаз репортеров – вертолеты новостных служб могли появиться в любую минуту.

Она перевела взгляд на ленту вокруг тела, лежавшего на спине, в шаге от разворота дороги. Жертва была одета только в футболку большого размера. Руки и ноги у нее были связаны красной веревкой. Волосы лежали так, будто их специально расправляли.

Кроу достала из рюкзака латексные перчатки, медленно надела их и направилась к трупу. К таким моментам невозможно привыкнуть.

Шагая по гравийной дороге, она подошла к желтой ленте, поднырнула под нее и осторожно опустилась на колени рядом с убитой. Нога отозвалась тупой болью, но Мэйси решила считать дискомфорт напоминанием, что она жива.

Невада присел рядом с ней; козырек бейсболки скрывал его лицо. Он принялся внимательно рассматривать место преступления.

Мэйси сосредоточилась на шее, которую опоясывали лиловые синяки разных оттенков и разной степени зрелости. Убийца много раз душил жертву, в течение нескольких дней. По крайней мере, насколько агент могла об этом судить.

Запястья и лодыжки девушки тоже были синими. Вероятно, следы остались от веревок, которыми ее связали.

Шарк-шарк-шарк.

Удушение человека – очень личный способ убийства. Огнестрельное оружие или автомобиль гораздо эффективнее, но эти способы не обеспечивают прикосновение и зрительный контакт.

Мэйси подалась вперед, изучая положение тела. Способ убийства и поза, в которой оставили тело, тоже позволяли кое-что узнать об убийце. Поддавшиеся панике и спешившие преступники оставляли тело в мусорном контейнере или в поле, прятали в неглубокой яме или даже в желобе для сена.

Убийцы, отличавшиеся большей методичностью, не ленились устраивать демонстрацию. В том деле, которое она расследовала в Денвере, тела проституток находили обнаженными, с раскинутыми в стороны руками и ногами и отрезанной правой грудью. Убийца хотел их унизить.

– Что думаешь? – спросил Невада.

Мэйси медлила, хотя искушение связать это убийство с делом Тоби было очень велико.

– Многие расследования пали жертвой поспешных выводов.

– Мне нужна твоя оценка.

Рискуя повторить последнюю ошибку, девушка прислушалась к своей интуиции.

– Это парень, которого мы ищем, – сказала она, наблюдая, как слабый ветер шевелит прядь длинных волос убитой.

– Зачем оставлять ее тело здесь? Тоби он спрятал.

– По всей вероятности, Тоби была первой, кого он убил. Она выпила лишнего, он заманил ее на сеновал, а потом что-то пошло не так. Может, она была слишком пьяна. Не получив той порции страха, которую ожидал, преступник переусердствовал и задушил ее. Одному богу известно, как долго это продолжалось.

Невада внимательно разглядывал бледное лицо покойницы.

– Она похожа на Тоби.

– Знаю. Брук что-нибудь сообщила о соседке Дебби?

– Пока нет. – Майкл осмотрелся. – Зачем оставлять ее здесь для нас? Вокруг глухая местность, где тело нашли бы только через несколько недель, месяцев или даже лет.

– Ты сам знаешь ответ. Он видел пресс-конференцию и хочет, чтобы ты понял: он по-прежнему здесь. Что он – сила, с которой нужно считаться.

Мэйси встала, поморщившись от боли в правом колене. Потом обошла тело, пытаясь найти какую-нибудь зацепку, которая поможет лучше понять этого убийцу.

– Ему важно, как его воспринимают. Он дорожит своей репутацией.

– Это чудовище.

– Бесспорно. Но для него важны нюансы, – уточнила Мэйси. – Если мы имеем дело с тем же убийцей, то за пятнадцать лет он повзрослел. Ему нужен более серьезный вызов. Когда простое преследование перестало его удовлетворять, он начал насиловать. А когда и этого оказалось недостаточно, перешел к убийствам. Держу пари, он убивал и в других округах и штатах.

– В те моменты, когда жертва в его власти, он становится для нее всем. – Невада словно размышлял вслух.

– А когда он убивает, то ощущает себя победителем. Уйти от наказания за содеянное – еще одна победа.

– Оставив тело здесь, он облегчает нам его поимку.

– Он поднимает ставки в игре. Все время поднимает ставки. Я почти уверена, что ему сошли с рук другие изнасилования или убийства. А теперь ему нужен более серьезный вызов, чтобы доказать, что он заслужил победу. – Она тряхнула головой, отгоняя жужжавших у лица насекомых.

Под чьими-то ботинками заскрипел гравий – к ним подошла Брук. Она смотрела на убитую, не в силах отвести взгляд.

– Что скажете? – спросила Мэйси.

– Я поехала к Дебби Роберсон. Она собирала вещи, чтобы переночевать в доме родителей. Ее соседки, Бет Уотсон, дома не было, и я попросила у Дебби фотографию. Сняла ее на телефон.

С экрана смотрело строгое, неулыбчивое лицо молодой девушки лет двадцати. Мэйси перевела взгляд на тело. То же лицо, что и в телефоне Беннет.

– Он охотился не на Дебби, а на Бет, – сказал Невада.

– Он мог следить за обеими, но Дебби неожиданно уехала из города, – заметила Мэйси.

– Оставив Бет одну, – прибавила Брук.

Пока они осматривали тело и землю вокруг него, солнце окончательно взошло. Подъехавший микроавтобус криминалистической лаборатории остановился перед машиной шерифа, и из него вышли два сотрудника, оба в темно-синих слаксах и серых рубашках с эмблемой штата Вирджиния на правом нагрудном кармане.

Невада нырнул под желтую ленту и пошел к ним. Представился, что-то сказал, и они принялись разгружать оборудование.

Беннет смотрела на тело Бет; ее лицо было пепельно-серым.

– Вам уже приходилось расследовать случаи смерти? – спросила Мэйси.

– Автомобильные аварии, взрыв лаборатории по производству амфетамина, ограбление ночного магазина. Но не такой ужас.