Рыча от разочарования, моя волчица прожигает свою пару убийственным взглядом.

Черный волк радостно скалится, поблескивая белыми клыками, но подходить ко мне не спешит.

Гад!

Наглая мохнатая морда, которая пользуется тем, что мне уже тяжело быстро бегать и ловко маневрировать, отвечая на его звериные заигрывания.

Я выгляжу, что в человеческом, что в волчьем обличие огромным неповоротливым дирижаблем. И меня это бесит, так как хочется уже разродиться и снова почувствовать себя стройной и маневренной.

Роды должны начаться со дня на день. Но я продолжаю каждый день оборачиваться, так как этого требует от меня волчица. Видимо, месяц «взаперти» меня, когда она не могла выбраться наружу, дался ей так же тяжело, как и мне. Она чувствует страх, что это повторится. Часто беспокойно мечется внутри, поскуливая, а иной раз и требовательно рыча.

Вот и приходится идти ей на встречу, каждый вечер перевоплощаться и нарезать круги в лесу недалеко от дома, тем самым хоть немного, но успокаивая её.

Тимур, само собой, всегда со мной. Тоже обращается в зверя и бежит рядом. Иногда начинает заигрывать, покусывая волчицу за холку и отскакивая тут же в сторону.

И если раньше я довольно резво бросалась на него, отвечая на его заигрывания, то теперь с этим большие проблемы. Уставала я быстро и скакать так же, как и на маленьком сроке беременности, у меня уже не получалось.

Как бы занят он не был, в последний месяц он всегда на прогулке со мной. А занят он теперь часто. И всё почему? Да потому что он теперь является альфой моей стаи. Вернее, уже нашей.

Мы решили, что так будет правильно примерно месяца три назад.

С самого первого дня, как мы сюда вернулись из больницы, именно Тимур вел все дела стаи Ольховских. Впрочем, он же и так это делал, пока я отсутствовала шесть лет. Дядя Миша, хоть и являлся главой стаи на тот момент, но по факту именно Тимур рулил всем. И об этом мне рассказал сам дядя Миша.

Обдумав и всё тщательно взвесив, я предложила Тимуру стать во главе стаи. Он не сразу согласился. Так же как и я, обдумывал всё дня два или три. Но потом всё-таки признал, что это самый правильный и оптимальный вариант из всех возможных.

Так что теперь наши с ним стаи объединены. И все его люди, которые до этого жили в городе, переехали сюда, на территорию стаи Ольховских.

Мои люди довольно легко приняли такие изменения и нового Альфу. Возможно, они не стали протестовать и возмущаться потому что чувствовали, что я искренне этого хочу. Хочу по большей части заниматься детьми и чтобы вожаком стал именно Тимур.

Ну, я конечно всё-таки встреваю во все дела, тем самым время от времени подбешивая своего мужа, но как уже мудрая и рассудительная женщина делаю это всегда за закрытыми дверями нашей спальни, чтобы не уронить его авторитет в глазах наших людей. При посторонних я всегда поддерживаю его, всем своим видом давая понять, что мы одно целое, и что я всегда буду на его стороне.

Недоуменный рык волка заставляет вынырнуть из своих мыслей. Видимо, я настолько углубилась в воспоминания о прошедших месяцах, что замерла на месте и кажусь Тимуру застывшей статуей.

Презрительно фыркнув, отворачиваюсь от черного волка и медленно направляюсь в сторону дома, который я вижу среди деревьев. Говорю же, от дома мы теперь отходим максимум метров на двести.

Выходя из леса, замираю на месте, так как меня скручивает волна боли в животе.

Началось!

Наша маленькая волчица (ага, у нас будет дочка) решила, наконец, появится на свет.

Позади слышу тревожное рычание Тимура, который, кажется, не сразу соображает, что происходит. Он подбегает ко мне и тыкается мохнатой башкой мне в шею. Паника в желтых звериных глазах сменяется ужасом, когда он соображает что к чему.

Дальше события начинают так стремительно развиваться, что я не успеваю их даже особо отслеживать из-за накатывающей на меня всё чаще и чаще ужасной боли.

Вот мы в доме, уже в человеческом обличие. Я стараюсь правильно дышать, а Тимур скачет вокруг меня с телефоном в руке и орет кому-то в трубку, что всё началось.

Следующее, что мой мозг четко фиксирует – я в комнате в доме, который когда-то служил моей матери лабораторией, где она проводила свои опыты. Там всё заранее подготовлено для родов: лекарства, аппаратура и много всякой медицинской хрени, которую сюда притащили Савелий и Григорий – врач, вытащивший когда-то меня с того света.

Именно эти двое мужчин вели мою беременность, постоянно заставляя сдавать какие-то анализы. Боялись, что что-то может пойти не так. Ну, или что дар вернется и бомбанет в самый ненужный момент.

Да, моя волчица вернулась, а вот дар пропал. Признаться честно, мы с волчицей как-то пытались провернуть нашу старую «фишку» на Тимуре, конечно же с его согласия, но… не смогли. Способность перевоплощать людей в оборотней и наоборот, пропала. И я очень надеюсь, что навсегда.

- А теперь тужимся! - врывается в мои бешено скачущие мысли голос пожилого врача.

От скручивающей меня боли хочется завыть. Но приходится собраться с силами и слушаться Григория.

Слава Луне, что мучения мои заканчиваются достаточно быстро. Уже через сорок минут я хоть и обессиленная, но абсолютно счастливая, лежу с дочерью, которую мне положили на грудь.

Слезы умиления застилают глаза, поэтому фигура Тимура, зашедшего в комнату и подошедшего в этот момент к моей кровати, видится размытой.

Я чувствую от него волны благоговения и дикой радости, когда он склоняется к нам с дочкой и целует меня в висок. Вытирая слезы, с умилением наблюдаю картину того, как трепетно и нежно мой оборотень гладит дрожащей рукой влажные белые волосенки на маленькой головке дочери, кряхтящей и нелепо, но так мило, машущей своими ручонками.

- Она… прекрасна! – хрипит Тимур, не сводя с нашей дочери глаз, блеск которых выглядит уж слишком подозрительно.

- Согласна, - шепчу ему в ответ, ласково проводя