с мыслями, хотела что-то сказать, но из-за подступающих вновь и вновь слёз лишь громче начинала рыдать. Горечь во рту усилилась, ноги сами подняли меня и довели до принцессы. Я обнял её, прижав к себе:

– Что бы ни произошло, я буду стоять на защите Ардохелла.

– Но, – хмыкала девушка, – вы… вы же…

– Нет, всё будет иначе.

– Почему вы так уверены? – обернулась она на меня.

Глаза её блестели от слёз, губы, как и вся она, дрожали, а руки казались холоднее льда. Нечто странное, необъяснимое ощутил я в груди – жалость? Что это? Я уже не понимаю.

– Я должна вас любить, но боюсь, пыталась быть сильной, но страх и боль с каждой ночью становятся только сильнее. Эрик… мне следует любить его?

– Следовало бы…

– Но почему? Почему вы решаете за меня?

– Так нужно…

– Почему? Хотите спасти меня? Лучшей жизни желаете? А если я хочу пусть и мимолётного, но по-настоящему счастливого?

Чёрт, если пустить это на самотёк, история изменится окончательно…

– Да, – как я сразу не понял, – мы должны это изменить. Я хотел этого с самого начала…

А что, если и любовь Эрика и принцессы опасна? А что, если…

– Я хочу сбежать, хочу другой судьбы, – принцесса вжалась в мою грудь, – вы обещали, Реван, вы говорили, что я стану наёмницей, что…

– Так и будет, – я коснулся её мокрого от слёз лица.

Пора перестать делить их на главных и второстепенных героев. Я был автором, писателем, но теперь… теперь я живу здесь. Некогда эфемерный, выдуманный мир больше таковым не является. Он реален, эти люди реальны, эти слёзы, боль – всё реально. Я – Реван Эсэлаер, величайший мечник империи, Алый принц. Я должен был стать злодеем, но теперь… это больше, чем история, какой-то сюжет, что можно поделить на чёрное и белое, вывести какую-то мораль. Да, вероятно ради спасения в чьих-то глазах я и стану злодеем, однако…

– Почему? – промычала принцесса, когда я поцеловал её.

– Вам нужно отдохнуть, – надавив на шею девушки, ответил я.

Вскоре, она потеряла сознание. Сама того не заметив, упала в мои объятия, оказалась в постели – сон лечит многое, так может и её боль на время утихнет?

Странные сны преследуют Эрика, они же отравляют и жизнь бедной Розы. Я не могу объяснить, сам до конца не понимаю их природы, однако, может, оно, как и у меня? Быть может, этим мы похожи? Они знают, что будет потом, я знаю, что Ардохелл окутает пламя, что меня должен ждать странный конец, финал, который сделает из меня монстра. Однако если таковым я и стану, напоследок, всё равно постараюсь спасти их всех.

Я должен стать сильнее. Феранаил сказал, что кровь вампиров действительно делает меня сильнее. С каждой новой схваткой я набираюсь опыта, лучше понимаю, как надо вести бой, как в нём выживать. Постепенно я узнаю собственный предел. Вскоре начнётся турнир, к которому я определённо точно стану сильнее. Да, пожалуй, не стоит метаться, не стоит пытаться научить всех и каждого – я не смогу. Предел Эрика достигнут, лишь опыт и долгое могучее превозмогание позволят ему хоть как-то стать сильнее. Я же обладаю даром регенерации, могу пожирать вампиров – не значит ли это, что и яды я могу поглощать? Не значит ли это, что и запретной магией я могу овладеть и использовать её на максимум? И даже если я умру, то произойдёт это при обороне города, при защите, во имя благой цели…

– Ваше высочество? – Валерика удивлённо распахнула серебристые глаза, когда я вошёл в выделенную ей опочивальню.

– Трудный выдался день, – поставив на стол две бутылки вина, улыбнулся я. – Отметим завершение фестиваля по-имперски?

Глава 19

– С точки зрения военного дела, – вот и зачем я сюда пришёл? – запретные заклинания можно разделить на две категории: индивидуальные и массовые…

Чем я занят? Зачем я занят? Ох, как всегда… время для очередной подводки, но, честно говоря, я сам пришёл в себя, только оказавшись за кафедрой, стоя перед сотнями студентов третьего курса. Стою тут, гуру фехтования, с бледным лицом и синяками как у панды, рассказываю группам охотников, рыцарей-магов, целителям и прочим «специалистам» о запретной магии. Причём началось всё ещё ранним утром, когда я готовился в очередной раз пересчитывать кости своих обалдуев. Генрих Гард – директор, важная дядька, боевой дварф прославленный в сражениях, припёрся к нам на ставшую уже Нашей арену. Причём причапал как столетний старик, пыхтя, кряхтя, но улыбаясь и смоля трубкой. Не знаю, то ли дело в моём лояльном отношении к этой старости, то ли в теме, которую он предложил мне осветить, но я согласился прочитать лекцию третьекурсникам. И, о Всесоздатель! На лекции Людей можно было пересчитать по пальцам одной руки, зато зверолюдей и прочей нечисти хоть отбавляй – во, даже эльфы были (но ардохеллские, в общем, наши слоняры).

– …почему же они запретные? Вроде, законами не запрещены, на поле боя негласными правилами не запрещены… даже в правилах дуэлей нет пункта о запрете их! Они запрещены самим нашим естеством. Прибегая к запретной магии и, соответственно, заклинаниям, мы не расходуем ману, но тратим жизненные силы…

В катакомбах я прибёг к одному такому, результат убил… впрочем, после фестиваля