– Все указывает на то. Во–первых, очень удобно, что Зарай был сиротой, – Шадди согнула на выставленной вперед руке первый палец. – Во–вторых, он учился на том же факультете, который окончил Бавалон. Зарай завершил обучение блестяще, а мы все знаем, что Бавалон был очень талантливым. Почти гением. Никто, кроме него, не смог бы снять защитный экран с кабинета ректора.

– Его до сих пор восставить не могут, – откликнулся лорд Труэль. – Ректор подумывает переехать на другой этаж. Дознаватели сейчас проверяют, на каких помещениях еще зияют дыры.

– Талантливый или нет, но на кафедру взяли Тутто, – хмыкнула Амари. – Что не могло не обидеть Зарая.

– Обидело, – поддакнула я, вспомнив слова секретаря, что Тутто недолго продержится на кафедре. – Сильно обидело.

Глава 34

А еще вспомнилось, как лихо Зарай отдубасил меня на стрельбище. Дознаватели нашли студентку, которая подтвердила, что эльф сидел во время памятного поединка рядом с ней, а забытый мной комбинезон держал на коленях. Вот тогда-то он и опустошил магию в амулетах-пуговицах. Следил за мной, гаденыш.

– В–третьих, – некромантка загнула следующий палец, – Бавалон был мстительным, а Зарай легко согласился стать соучастником преступной авантюры, направленной против главы УПС и его преподавателей.

Насчет мстительности Зарая я была полностью согласна. Почувствовала на своей шкуре.

– Ну и в–четвертых, – добавила Амари, – Зарай так же, как и Эхари, оказался привязан к женщине, которую любил Пересмешник.

– Этого мы точно не знаем, – поправил невесту лорд Труэль, – но обязательно выясним, что их связывало.

Я в нетерпении ждала, чем закончится допрос Руэллинн. Мы встретились в университетском парке, подальше от фланирующих по аллеям студентов и особенно жаждущих новых слухов будущих жен. Амари взяла с меня и Шадди слово, что мы будем помалкивать. Иначе Труэль открутит ей голову и никогда больше не станет делиться ходом следствия. Мы поклялись.

Выяснилось, что Зарай был частым гостем в доме Руэллин и даже помогал ей деньгами. Намеков на любовные отношения не делал, но был дружен с ее маленьким сыном. Руэл удивило, как быстро они поладили. И даже позволяла гулять без нее. Сама она надеялась, что Зарай рано или поздно разглядит в ней женщину и сделает шаг навстречу.

Ее попытки сблизиться он почему-то игнорировал. И да, она искренне скорбела по умершему, так как вместе с ним умерла ее надежда на скорое замужество. В принципе, она была красивой женщиной, и к ней захаживали поклонники, но никто так и не сумел «приручить» ее сына.

– И да, меня тоже очень смущает дружба взрослого мужчины и маленького мальчика, – вслух произнесла Амари то, что нас всех волновало. – Если бы он пытался расположить к себе сына Руэллинн только для того, чтобы завоевать ее, я бы поняла. А так, отказываюсь.

– Нет, Зарай не был Пересмешником, – сделала вывод Шадди, с которым мы полностью были согласны. – Тот был одержим Руэллинн. Он овладел ею в образе мужчины, в которого юная Руэл была влюблена. А уж если она сама готова была к любви, то Пересмешник с радостью прыгнул бы к ней в постель. А потому выношу вердикт: Пересмешник прячется в каком–то другом теле. И рано или поздно проявит свой характер.

Амари рассказала нам по секрету, за домом Руэллинн издавна велось наблюдение, но ничто в ее окружении не привлекало внимания дознавателей. Пока не открылось участие Зарая в преступлениях лорда Кайси, его визиты не вызывали подозрения. Секретарь ректора захаживает к интересной женщине – разве это удивительно?

Мы все согласились, что оснований для беспокойства не было, и у Руэллинн могли остаться только самые приятные впечатления от визитов Зарая. Не зря она так сильно рыдала над его могилой.

– А что насчет Клинка Ангела? – поинтересовалась я. Меня страшило, что его след затерялся.

– Руэл сказала, что Зарай никогда не приходил к ней с оружием и ничего в доме не оставлял. Ее жилище на всякий случай обыскали, но ничего не нашли.

– Амари, а что по поводу визитов секретаря говорит Труэль? – меня волновало мнение опытного некроманта.

– Что все это крайне подозрительно.

Шли дни, суд подходил к концу. Все мы готовились услышать приговор, который судья вынесет лорду Кайси. Незадолго до последнего заседания неожиданно были оглашены условия, выдвинутые королем Эндороля лорду Тутто Амброузу. Мою возлюбленный как раз вернулся из Демонвиля.

Монарх решил судьбу сына ангела весьма оригинальным способом.

– Вам разрешено остаться в его королевстве и даже преподавать в УПС, – произнес Его Величество, поднимаясь из кресла на помосте. Ему было интересно посмотреть на носителя ангельской крови, поэтому он покинул трон и спустился к Тутто.

Я видела, как вспыхнули радостью глаза демона, что правитель чужой страны оказался столь милостив к нему. Тутто готовился к самому худшему, и я напросилась с ним, чтобы поддержать.

Я стояла между братьями Амброузами, и немногочисленные придворные, допущенные к тайне нефелима, с интересом рассматривали нашу троицу. Собираясь во дворец, нам пришлось нарядиться соответствующим образом. На мне в кои века были надеты корсет и юбка в пол. Амари с Шадди поколдовали над моим образом, чтобы я выглядела истинной леди. И даже Джеромо – любить шокировать своим необычным видом, застегнулся на все пуговицы и снял с себя многочисленные амулеты, чтобы не греметь ими при каждом шаге.

– Спасибо, Ваше Величество, – Тутто низко поклонился.

– За вас просила королева София. Род Амброузов веками верно служил Демонвилю. Надеюсь и мне вы послужите с тем же тщанием.

– Я не подведу, – Тутто прямо посмотрел на короля.

Я впервые видела Коверда Первого. На вид он был значительно старше своего брата – ректора УПС. Я даже не ожидала, что увижу седовласого мужчину, чье лицо было изборождено морщинами. С помоста сходил старец, хотя на всех официальных портретах правитель был изображен бравым полководцем армии с грозным взором и широким размахом плеч.

Теперь мне было понятно его стремление взять наследника в жесткие рукавицы. Скоро, совсем скоро, судя по бледности лица, отдышке и общему болезненному виду монарха, Ялду придется занять трон. Это было неожиданно и печально.

– Однако, – король сделал паузу, – чтобы не подвергать мой народ опасности, вам придется постоянно носить амулет, ограничивающий магическую силу. Дабы приглушить мощь, которая требуется для пробуждения в вас нефилима.

Коверд первый поднял руку, и из толпы придворных отделился еще более древний старик. В его руках была шкатулка.

– Королева София одобрила мое решение, – предупредил Коверд Первый и открыл шкатулку.

Подвеска в виде золотого месяца, перечеркнутого молнией,