Да, где-то подземная река и выходит наружу, впадает в иной водоток, но я не знаю, где это происходит, и другие не ведают. Наверное.

Время остановилось, превращая минуты в часы, и наконец я удовлетворённо растянулась на такой приятно-ледяной земле, тупо уставившись в безмятежное небо: тучи разошлись, выглянула луна и замерцали звёзды.

Но только я думала, что всё прошло, как боль с новой силой на меня накинулась, с каждой секундой становясь всё сильнее, въедаясь в моё нутро, преобразуясь в неотъемлемую часть меня.

Рвано вдохнула и зажмурилась.

– Ма, ты к-как? – выдавила, прежде чем потерять сознание.

– Жить буду, милая, – успела услышать я и отключилась…

Солнечный луч прорвался сквозь занавеску и пробежался по лицу, коснулся век, мешая спать. Я лениво повернулась на спину, и тут воспоминания прошлой ночи резко всплыли в памяти.

– Мама! – хриплым голосом позвала я.

– Я тут, – раздалось сбоку.

– Всё хорошо? – уточнила я, всматриваясь в родное лицо: мне нужно было срочно убедиться, что она в порядке.

– Непонятно, – ответила матушка и покосилась на меня: – А у тебя как дела?

Прежде чем ответить, прислушалась к себе, подняла руки перед собой, прокрутила кисти, сделала глубокий вдох, медленный выдох.

– Боли нет, – неимоверное облегчение, первое, что я почувствовала. – Уф!

– Ага, кости перестало ломить, да и вообще, у меня нигде не болит. Чудеса! – согласилась мама. – Давай-ка вставать, дела сами себя не сделают.

***

– Как долго мы были в отключке? – спросила я, как только вышла из комнаты.

На кухне сидели Ник и Ляна, ребята негромко о чём-то переговаривались, хмуря брови.

– Полтора дня, – тут же ответила Ляна, встревоженно на нас посмотрев. – Садитесь за стол, завтрак готов. Вам нужно плотно поесть, чтобы набраться сил.

– Сколько? – ахнула мама, выходя следом за мной.

– Главное, не неделю, – заметила я, прошла вперёд и села на лавку.

Ели в тишине, Ник не лез с расспросами, помощница тоже помалкивала.

– Значит, так, – отодвинув опустевшую тарелку, начала я. – Ляна, готовь пирожки с капустой и вареники с картошкой. Страшно хочу именно эти блюда. Ник, собери ребят, пусть охраняют ворота, прямо к ним подойдут враги.

– Что вы думаете делать? – не удержал вопрос мужчина.

– Увидите, – улыбнулась я, встала и направилась на улицу.

С каждым мгновением я чувствовала окружающее меня пространство по-другому: всё вокруг меня вибрировало от потоков сырой маны. И как я раньше всего этого не замечала?

– Леди Лиза! – позвал меня Жильбер, как только я вышла из дома. – Там перед воротами ваша медведица сидит. Пустить?

– Да, – кивнула я, обрадовавшись ранней гостье.

Призрак, не торопясь, забавно перебирая лапами, прошла во двор. Я поспешила ей навстречу, радостно улыбаясь. Солнце светило также ярко, соответствуя моему приподнятому настроению.

– Пришла поддержать меня? – ласково потрепав косматую голову любимицы, спросила я. – Какая ты необычная, – добавила, рассматривая животное магическим зрением. Теперь мне не нужно было настраиваться, что-то там в себе искать, в состояние медитации входила на "раз".

– Рау! – рыкнула Призрак довольно.

– Ты вся пронизана энергией мира. Явно какие-то непростые корешки жевала, да?

– Ра! – дёрнула ушами медведица и ткнулась влажным чёрным носом мне в щёку.

– Моя ты прелесть, лапусечка, – смеялась я, душа пела, я была открыта миру как никогда прежде.

– Дочка, чувствуешь? – на крыльцо вышла матушка. – Отныне всё видится иначе! Я вот здесь ощущаю силу свою, и как много её стало, готова горы свернуть!

– Ну, что же. Осталось дождаться непрошеных гостей, – криво усмехнулась я…

Они явились на следующий день, на закате. Я стояла перед воротами, скрестив руки перед грудью с безмятежным выражением на лице. Последний месяц осени и день назад шёл дождь, но сегодня моей кожи касался ласковый тёплый ветер, доносивший до меня ароматы мокрой почвы и прелой листвы. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в медные и пурпурные тона, но этот спокойный момент был обманчив. Где-то там, за линией горизонта, пока невидимые для глаз, в нашу сторону двигались всадники.

Вскорости я ощутила лёгкое дрожание земли – сотни копыт били землю. И вот показалась "голова" степного войска. Я до хруста выпрямила спину, пытаясь унять невольно задрожавшие пальцы. Глубокий вдох – сладкий аромат прекрасного дня смешался с тревожным чувством грядущей битвы.

Они будут здесь с минуты на минуту.

Топот лошадиных копыт – это ритм войны.

Взгляд упал на высокие каменные стены ограды – и они внушили мне уверенность в успехе задумки. Противники на своих конях были быстры, безжалостны и непредсказуемы. Их атаки, словно молнии, несли разрушение и боль потерь.

– Но не сегодня, – прошептала себе под нос, стараясь настроиться на волну спокойствия, которая царила в душе до того, как я увидела первых вражеских бойцов.

Страх уступил место сосредоточенности. Время замедлилось, окружающий меня мир стал чётче, краски ярче.

Фигуры всадников чёрными силуэтами вырисовывались на фоне закатного неба.

Я знала, что отступать нельзя. За мной родные, я несу за них ответственность.

Прищурилась: магия сама вела меня, она текла по моим венам, став моей неотъемлемой частью. И я нашла того, кого столь отчаянно искала: Лео был связан, и без чувств. Его, как мешок с картошкой, перекинули через круп каурой лошади, в поводу её вёл… Кажется, это один из подчинённых капитана, вроде его зовут Стив, маг огня, недавно примкнувший к группе Барнса. Ещё одного мага видно не было, неужели убили?

– Я прощупала жизненные потоки Лео, – негромко заговорила мама. – Капитан едва-едва дышит, если ему не помочь, то молодой человек умрёт. Дочка, такое состояние не сымитируешь.

Это, наверное, плохо так радоваться, но я была счастлива от осознания, что Лео нас не предал!

А помощь мы ему окажем в ближайшее время.

Кивнув маме, перевела всё своё внимание на тех, кто возглавлял процессию: хан оказался обычным человеком, зато