который заблагорассудится и приписать в документах любую цифру, на деле мне остаются всё те же «почти двадцать», которые самосознательностью не блистали.

Ребристый сосуд из синтезированного сплава адамантия постоянно норовил сбежать из моих цепких рук, и всё же я был как всегда непреклонен и крепко держал МИО. Миниатюрно искусственный организм или же крошка-миньон был чистым сплавом новейших технологий с капелькой моего симбиота. Его можно было бы назвать гомункулом, но подобная характеристика не являлась бы верной. Первое направление обещало стать достаточно перспективным, в то время, как личностная коррекция матрицы, используемая при втором, себя не оправдала — мало специалистов и кусающиеся цены.

Увлёкшись своими размышлениями и не заметил, как лифт остановился. Я глубоко вдохнул химикаты и шагнул вперёд, ощущая лёгкое предвкушение от предстоящего теста, чтобы не без удивления обнаружить едва тлеющий огонёк где-то в недрах коридора. Это стало, мягко говоря, лёгкой неожиданностью, и я неспеша направился по направлению к источнику света, автоматически отмечая для себя следы давно высохшей крови и маленькие скелетики, небрежно разбросанные вдоль стен: у одних не хватало передних конечностей или же голов, по другим же с трудом можно было определить, какому существу принадлежат кости. Люди, собаки и мыши — все те, кого я смог опознать. Когда же оказался в небольшом холле, на ум пришло сравнение с жилищем Людоеда — настолько колоритен был местный «декор». Никогда не ощущал свою несъедобность таким преимуществом, как теперь.

С каждым шагом уровень всё больше и больше походил на гротескное поселение деградировавшей цивилизации, что не вынесла испытания временем… Впрочем, его прошло не то чтобы так уж и много для подобного рода регресса! Да и откуда в опечатанном комплексе взяться разумным? Нет, нужно решительно что-то делать со своей дезинформированностью, иначе следующий сюрприз может оказаться и последним.

— Не соизволите ли, друг любезный, выпить чарочку «Альбиноса» года девяносто второго? — приторный голос разнёсся по всему этажу, заставив не ожидающего ничего подобного меня вздрогнуть. Не веря своему слуху, я плотно прижался к стене, прислушиваясь. Извне сюда попасть никто не мог — практически невозможно! Однако, если это то, о чём я подумал, то это уже за гранью фантастики. Хотя, я ведь знал, какие именно твари были способны вынести десятки лет заточения. И радости подобное знание совсем не доставляло.

— Или, быть может, устроим сегодня банкет? У меня как раз есть последняя бутылочка тридцатилетней выдержки! Аннушка была ой как хороша не правда ли, Ян? — продолжал увещевать незнакомец. — Да и наш гость явно устал! — он легко усмехнулся, явно давая понять, что моё присутствие замечено. Выходить, однако, я не торопился, пытаясь сообразить, чем мне подобное грозит. Ломануться обратно к лифту было затеей сомнительной, наверняка меня уже успело почувствовать немало здешних «обитателей», выпускать на «прогулку» которых не очень-то и хотелось, по крайней мере, не удостоверившись в их глубочайшей добропорядочности. И почему я вечно хожу один? В гости с пустыми руками выходило не очень-то хорошо, а МИО я отдавать не собирался, каким бы вежливым ни был.

— Ну право слово, что вы стоите? Проходите! Как же долго у нас не было кого-то с поверхности… — хозяин умудрялся комбинировать радушие с насмешливостью, впрочем, второе выходило куда искуснее. Но не будем умолять его актёрских способностей — возможно, всё дело в моей априорной недоверчивости к вампирской братии… вернее, к тем её представителям, с которыми я не пил. Впрочем, именно из-за Алонсо была потеряна уйма времени и, возможно, совсем не случайно.

Мой, несомненно, высокий уровень культуры не позволил проигнорировать данное приглашение, и я начал неспешно продвигаться вперёд, отмечая, что освещение в этой части уже не являлось таким скудным, а обглоданных костей стало чуточку меньше. Впрочем, закуток также не был лишён изюминки! Несколько десятков мумий штабелями лежали, аккуратно устроившись вдоль полупрозрачной стены, за которой методично билась в конвульсиях огромная тварь, попеременно пытающаяся пробиться наружу из своеобразной темницы. Вдали горел слабый костёр, освещая парочку силуэтов, словно застывших в своих недвижимых позах. Присмотревшись, я обнаружил голову, целиком покрытую плешью и еле поблёскивающими паутинками, что были едва различимы. Одинокий паук как-то уныло, но методично плёл свои серебристые сети, не обращая никакого внимания на окружение. В голове поселился закономерный вопрос: «Откуда здесь вся эта хрень?», ответить на который мог бы разве что Озборн, если бы я догадался обеспокоиться возможными здешними обитателями заранее. Но, вот беда, мысли о том, что комплекс могли опечатать со всем персоналом разом, я даже не допускал. Всё-таки, когда дело касается денег, люди — лишь расходный материал. И хоть особой гуманностью я обременён не был, а от картинки всё равно становилось немного не по себе.

— Мы же не монстры! — послышался детский голосок из тьмы, на что я мысленно усмехнулся: «Не монстры. Просто мыслите другими категориями».

В проёме меня поджидал сюрприз в качестве ультрафиолетовых ламп, образующих собой своеобразную раму. Я не стал бы придавать им значение, но стоило мне переступить черту, как сфокусированный свет создал некое подобие сетки, совсем для меня безопасной. Сначала не смог даже сообразить, для чего подобные спецэффекты, и только сделав ещё несколько шагов вперёд осознал, что именно они и являются непреодолимым барьером для жителей оригинального «гетто». Однако, отступать было поздно. Вернее, не так. Мне ничего не стоило метнуться обратно, в безопасное нутро коридора, но я не мог позволить себе подобного. Потому что был практически уверен, что сильнее каждого, кто здесь находится.

Миниатюрная девочка, одетая под католическую монахиню перестала подпирать собою стену, выходя на свет. Костюмированная вечеринка тут у них, что ли? Тогда уж слишком затянувшаяся! Чёртов Озборн, разыграть он меня решил, что ли? И пока я хлопал глазами, стараясь прийти в себя, это псевдомилое создание, не отрывая ничего не выражающего взгляда от моего лица, вытащило из хрупкой стены необычного вида катану. По крайней мере, что-то максимально её напоминающее. Повеяло смертью. Она казалась практически осязаемой теперь, и под натиском её влияния я невольно попятился назад, боковым зрением отмечая, что фигурка незнакомки переместилась, оказываясь слева, но пока что не спешила приближаться, прицениваясь и чего-то ожидая. Лишь теперь я вспомнил, что слышал ещё голос, а значит ещё как минимум один противник мне обеспечен. Если, конечно, мы не сможем поговорить цивилизованно. Но при взгляде на следующего «заключённого», надежды на это немного поубавилось.

Привалившись к стене и блистая клыкастой улыбкой, сидел представитель аристократичной нежити. В правой руке он