Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Научная фантастика » Костяной - Алексей Провоторов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 99
Перейти на страницу:

Я оставил его ватагу – ссобачился ватажок. Оставил и расчет взял, чем захотел.

На том берегу я заметил проблеск огня и переплыл реку выше по течению, привязав узел с вещами к голове. Нож я держал в зубах.

Вода была холодной, желтые и серебряные палые листья липли к телу. На том берегу я не стал тратить время на то, чтобы снять их.

Я прокрался к огню, не пряча ножа.

У костра никого не оказалось, а на огне кипел котелок с ухой. Рядом валялись рыбацкие снасти, мокрая сеть, почему-то с проблеском медной проволоки; стояло полное воды деревянное ведро.

Я подцепил ножом из котла большой кусок рыбы, похожей на щуку, и, обжигаясь, стал есть с лезвия.

Рыба на вкус оказалась как настоящее мясо, пахла сладко, и я с подозрением посмотрел на кусок. На вид щука и щука, только кожа другая, румяно-розовая, бархатистая.

Будто человеческая.

Я перестал жевать. Медленно сплюнул. Жуть тронула шею костлявым пальцем.

Тут плеснуло в ведре, я обернулся и увидел, что из ведра выглянула рыбья харя, легла на обод и смотрит. Головой как щука, только в узорчатой, светло-охристой шкуре. В ухмылке морды было что-то презрительное, злой глаз полыхал умом, крутился, отсвечивая оранжевым.

Меня как-то затошнило, затылок заледенел, по мокрой коже под рубахой пошли, казалось, морозные узоры. Что-то было не так в этой рыбине. Я словно на василиска смотрел.

Я вдруг понял, что не хочу встречаться с человеком, который развел этот костер. Который сварил и собирался есть такое вот создание.

Я осторожно взял ведро, тяжелое, будто камнями набитое, и, держа на отлете, понес к реке.

Рыба спрятала было морду, но над самой водой молниеносно тяпнула меня за палец до кровищи, выскочила из ведра, плеснула и канула, как камень, словно и не было ее.

Я выругался в полный голос и тут же пожалел: втакой глуши отголосок лучше было не наклика́ть, мало ли кто – или что – услышит да ответит.

Прежде чем уйти, я выплеснул вслед рыбе и котел с варевом. Людей-то в земле хоронят, а рыбу, рассудил я, в воде. Я не мог отделаться от мысли, что эта рыбина все понимала, только сказать не могла. Правда, если б она что-нибудь сказала, я бы, наверное, примерз к земле.

Я поспешил покинуть это место.

Я спешил по лугу, уже не тратя время на оглядки. Но вскоре обнаружил, что зашел куда-то не туда.

Трава на сыром заливном лугу поднялась выше колен, под ногами стало мягко, в следы натекала вода.

–Вор-р-р!– ворчал гром, то ли обвиняя, то ли пытаясь просто выговорить мое имя. Я уже не слушал, пытаясь решить, срезать мне дальше через внезапное болото или возвращаться.

Где-то далеко что-то ныло – то ли зудели комары, то ли скрипело дерево о дерево, то ли пищала какая-то птица. Я устал, хотелось есть, я со смесью тошноты и голода вспоминал уху. Голова кружилась, в ней крутились какие-то странные песенки, которых я вроде никогда и не слышал.

Потом я понял, что слышу песню не в голове, а впереди.

Песенка была протяжная, струилась волной, неспешно, монотонно усыпляя. Я сам не заметил, как вышел к заросшей старице. Я тряхнул головой, плеснул в заросшую морду холодной воды из следа. Обернулся – сзади совсем все водой затекло. Я сделал шаг назад и провалился по срез голенища.

Вот те на. Как же я сюда-то добрел? Была поляна, а стала елань.

Впереди вроде посуше было, стояли ветлы с мощными, широкими корнями. Я махнул рукой и двинул дальше.

В конце концов, если поет живой человек – значит, хорошо, а если нелюдь какая-то – значит, заманивает, а раз заманивает, значит, иногда тут люди ходят, а раз ходят – может, и брод есть.

Рассуждения эти мне самому не нравились, глухие это были места, на этих землях за рекой и вовсе люди никогда не жили. Тут лежали иные кости.

Да как речка сколыхалася,
Раскачалася на двенадцать верст,
Как ударила в ровный бережок
Да двенадцать костей выплеснула,
А тринадцату – живую голову…

Не нравилась мне эта песня. Но звучала она уже в двух шагах, а голос был такой красивый, низкий, бархатный…


Сейчас дойду до берега, подумал я, и суну башку в воду. Что за морок?

Берег становился влажным, илистым, и я перепрыгивал с корня на корень. Меня будто вели по одной какой-то дорожке, и я не мог с нее свернуть – по бокам была то грязь по колено, с пузырями, то стоячая вода, то опять же елани. Попробовал еще раз свернуть назад – поскользнулся на корне, чуть ногу не вывихнул.

Загнала меня нечистая, подумал я и вытащил нож. Толку от него в таких делах я не ожидал, но все ж таки железо.

Ни тоски, ни страха я не чувствовал, хоть и понимал, что дело нечисто. Это все песня виновата, думал я; это все песня.

А тринадцатую голову,
Без крови живу-живехоньку,
Клали на плаху дубовую,
Раскололи всю дубиною
И огнем пожгли со плахою.
И тогда река успокоилась,
Отступила, уравнялася,
В берега вошла.

–Да где ж твои берега-то?– пробормотал я, разводя руками заплетенные жимолостью плети трухлявых, едва живых ветел, и очутился над самой водой.

Пасмурный свет рассыпчато отражался в мутном темно-зеленом зеркале заводи, затянутой ряской и заросшей глянцевыми листьями кувшинок.

На горбыле старого-старого поваленного дерева, затонувшего недалеко от берега, сидела девушка. По замшелому гребню коряги цепочкой росли грибы, отсвечивавшие в тенях зеленью. Таких я еще не видал.

Девица, нагая, долговолосая, плечи покатые, сидела во мхах, как на подушках, опустив белые-белые ноги в зеленую воду. Длинные ровные ноги. Зеленые блики гуляли по телу, подсвечивали ее кругло. Темные волосы непомерной длины уходили в воду, но не колыхались в ней, а тонули, словно были тяжелы, как проволока.

Сотня лягушек прыгнули в воду с листьев, с колоды, с прибрежных корней, и после единого всплеска воцарилась тишина. Приоткрыв рот, девица посмотрела на меня во все зеленовато-голубые, под цвет грибам, глазищи.

–Мо-о-олодец!– сказала она бархатно, низко, у меня по спине аж мурашки прошлись.

–Девица,– кивнул я как мог безразлично.

–Да не бойся ты, не русалка я. Хоть и похожа, говорят.

–А чего тогда у тебя одежи нет?

–А без одежи я тебе не люба?

Я хотел ответить что-нибудь грубое и не смог. Нравились мне эта линия плеч, тени в ямках ключиц, блеск волос. Глаза прилипли.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 99
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Алексей Провоторов»: