и, присев на камень отдохнуть, вдруг увидел между деревьями тигра и человека. Они стояли лицом к лицу! Пораженный этим необычным зрелищем, путник отступил на два-три шага и, вглядевшись, увидел, что юноша лет двадцати одной рукой крепко держит тигра за горло, а другой ухватился за ветку большого дерева. Путник заметил, что силы тигра иссякли, и он касается земли только задними лапами. Юноша тоже ослаб; оба стоят как вкопанные, не сводя друг с друга глаз. Если к одному из них силы вернутся раньше, другой неминуемо погибнет!

Путник был очень сильным и смелым. Решив спасти юношу, он приблизился, а юноша, увидев его, взмолился:

— Господин! Я не знаю, откуда вы. Я рубил дрова и встретился с тигром. Я не знал, что делать, и попал в беду. Теперь силы мои иссякли, и я не могу удерживать зверя. Вот если бы вы подержали тигра немного, я бы убил его. Неужели вы не поможете?

Путник ответил:

— Так и сделаем!

И, заменив юношу, он так крепко сдавил горло тигра, что тот не мог даже шевельнуться. После этого он стал торопить юношу:

— Я очень спешу — скорей прикончи зверя!

— Я только что отпустил тигра, и у меня совсем нет сил. Пусть господин подождет еще немного: я сбегаю за оружием и убью тигра, — ответил юноша и ушел.

Прошло уже два-три часа, а он все не возвращался. Теперь и у путника иссякли силы, он также не мог ни убить тигра, ни выпустить его.

И тогда он подумал: «Уж лучше бы я шел своей дорогой! Ведь решив спасти этого парня (и он действительно спасен), я обрек себя на гибель. Видано ли подобное в мире?!»

Он закричал, призывая юношу, но не получил никакого ответа. В это время к тигру стали понемногу возвращаться силы. Пытаясь шевельнуться, он сверкал янтарно-золотыми глазами и, разевая красную пасть, издавал рычание, подобное грому. Но путник был бесстрашным и не испугался. Однако силы его таяли.

В самый опасный момент на эту же дорогу вышел какой-то монах. За деревьями он не сразу увидел путника и тигра и, рассуждая сам с собой, говорил: «Где-то рычит тигр, но когда я пытаюсь понять — где, рычание прекращается!»

И он внимательно вглядывался то в одну, то в другую сторону. А путник, убедившись, что к нему идет спасение, поспешно закричал:

— Наставник! Спасите жизнь человеку!

Монах удивился, быстро приблизился и увидел человека, которому грозила смертельная опасность. Монах был очень сильный человек, но не имел никакого оружия. Он подумал: «По буддийскому учению, нельзя ни убивать, ни причинять зло кому бы то ни было».

Пока он так размышлял, путник, державший тигра, напрягал последние силы. Казалось, еще мгновение — и он выпустит зверя. А силы тигра все прибывали. Поэтому монах решительно схватил тигра за горло и сказал путнику:

— Слушай меня! По нашему буддийскому учению запрещается убивать или причинять зло своими руками. Поэтому я сам не могу убить, но подержу тигра вместо тебя, и, когда твои руки отдохнут немного, ты сходишь за оружием и убьешь его.

Тогда путник отпустил тигра и, отбежав подальше, крикнул:

— Ты читал только буддийские книги, а сочинений Мэн-цзы[140] не читал? А там сказано: «Если человек убил человека мечом и говорит: это не я убил его, это меч убил, то действительно ли преступление совершил меч, а не человек?» Твое положение теперь точно такое же. Если я послушаюсь тебя и убью тигра, то не я, конечно, совершу грех, а ты, который принудил меня убить его. Как же сможешь ты сказать, что не нарушил закона буддийского учения?! Но не только ради тебя я не стану убивать тигра. Люди постоянно передают его друг другу. Знай это и держи тигра до тех пор, пока не встретишь кого-нибудь. Тогда поступи, как я, и передай тигра другому.

Сказав так, он ушел. А того тигра стали называть Ченчжанхо, что значит «тигр, которого передавали друг другу».

Есть в мире люди, которые за добро платят злом. И можно предположить, что они являются учениками того самого негодяя, который первым передал тигра другому.

ПРОПИЛ ШЛЯПУ

Если человек умен, то любое дело ему нипочем. Но если он не может сообразить что к чему, то легко ошибается и попадает впросак.

Вот, например, жил в старину один человек, который очень плохо соображал и всегда забывал о деле, каким бы важным оно ни было. Чем больше старался он запомнить что-либо, тем скорее забывал.

Однажды пошел он к своему соседу, как вдруг ему приспичило справить большую нужду.

Оглядевшись по сторонам, он увидел отхожее место и подумал: «Вечно я все забываю! И если теперь оставлю шляпу в этом месте, то потом стыда не оберусь! Сделаю-ка я так: положу шляпу наверх, и если затем не надену ее на голову, то во всяком случае замечу, что я без шляпы. Тогда я возьму ее, надену и пойду к соседу».

Он снял шляпу и, войдя в уборную, положил ее наверх. Через некоторое время что-то стукнулось о его голову. Человек поднял глаза, увидел шляпу и удивился: «Вот так находка! Кто же забыл здесь такую хорошую шляпу?!»

Он взял шляпу и вышел на улицу.

Как раз в это время мимо проходил один из его приятелей. Он увидел, что человек несет шляпу в руке, и подумал: «Я знаю его. Он всегда все забывает. Бьюсь об заклад, что и сейчас он свою шляпу считает чужой. Поэтому не надевает ее и куда-то несет». И он окликнул чудака:

— Эй, послушай! Что это за шляпу ты держишь в руке и куда так спешишь?!

Человек ответил:

— Ого! Послушай-ка, что я тебе расскажу! Зашел я в отхожее место, и там что-то упало мне на голову. Я посмотрел и увидел эту шляпу. Видно, кто-то, такой же рассеянный, как я, положил ее наверх и забыл. И выходит, что тот человек потерпел убыток более чем на десять лян[141]!

Его приятель, услышав это, посмеялся в душе, а вслух заметил:

— Ты нашел хорошую шляпу, но ведь она не твоя. Поэтому тебе следует продать ее за недорогую цену. А на те несколько лян, что ты получишь, мы купим много вина и закусок, славно выпьем и поедим.

Рассеянному очень понравилось предложение приятеля. Они тут же нашли человека, нуждавшегося в шляпе, и, получив с него шесть-семь лян, отправились в трактир. А когда оба напились и наелись до отвала, приятель спросил чудака:

— Послушай-ка!