Шрифт:
Закладка:
Вскоре после этого придворный художник Михир Чанд написал портрет шаха, достойный вступления в должность, а новоотчеканенные рупии на имя шаха Алама были розданы по лагерю, когда командиры и офицеры армии пришли выразить свои комплименты. "Я был удостоен должности Мир Атиша, - писал Лоу, - то есть мастера артиллерии Великих Моголов, не имея на самом деле ни одной тяжелой пушки, хотя условно все пушки и каланчи в империи теперь находились в моем подчинении":
После этого были присвоены звания многим другим офицерам. Церемония была проведена великолепно, сопровождалась звуками музыки наубата и артиллерийскими залпами...
В этот момент вся страна была охвачена пламенем, раздираемая множеством группировок. Кроме того, офицеры шаха были разобщены между собой; не было единого командования, и они месяцами не получали жалованья. Денег и военного снаряжения не хватало... Я сделал несколько штыков, которые крепились к длинным шестам, и вооружил ими около 300 племен колли, которые шли за нами. Я заставил их маршировать в строю за моими регулярными отрядами, и они значительно пополнили наши силы. Я также добавил эскадрон из примерно 15 могольских всадников, хорошо одетых... Это было не блестяще, но теперь я был Мир Атишем, так же как Шах Алам стал императором. Идея была всем".
Кампания Шаха Алама по захвату Бенгалии началась многообещающе. Император успешно переправился через Карманасу и в дурбаре официально потребовал почтения от народа, землевладельцев и правителей Бенгалии, которым он приказал "снять вату небрежности со своих ушей". В течение нескольких дней три важных бенгальских заминдара к западу от Хьюгли заявили о своей поддержке, как и два самых высокопоставленных командира армии Мир Джафара. Все они поспешили на запад, чтобы присоединиться к императору со своими войсками.
Шах Алам решил атаковать немедленно, пока Миран и командир роты майор Джон Кайо не прибыли с подкреплением из Муршидабада. Поэтому 9 февраля императорские войска двинулись вперед и в Масумпуре, на небольшом расстоянии от Патны, вступили в бой с сепаями Компании под командованием губернатора Патны, раджи Рам Нарайна. Сражение произошло на берегу реки Дехва. Мушкетные шары сыпались с английской линии, как град", - писал Гулам Хусейн Хан, но войска молодого императора атаковали первыми, "прорвали ряды противника и заставили его повернуться спиной...".
Как только английский огонь затих, а враг обратился в бегство, [полководец Шах-Алама] Камгар-хан обрушился на Рама Нарайна, который все еще стоял на месте [на своем слоне] со множеством людей... Армия Рама Нарайна была разбита, а сам раджа был вынужден спасаться бегством. Камгар-хан метнул в него копье, тяжело ранив... и он упал без слов в своей хауде, где, к счастью для него, был укрыт досками... Рам Нараин казался бесчувственным, поэтому его погонщик развернул своего слона и скрылся... Император, довольный победой, приказал играть музыку в знак ликования, но не стал преследовать побежденных.
Предоставление побежденной армии возможности оказать помощь раненым, возможно, и было благородным поступком, но Гулам Хусейн Хан считал его также роковой ошибкой: "Если бы победители последовали своему удару и преследовали побежденных, они бы сразу овладели городом Патна , поскольку в нем не осталось ни одного солдата; они бы разграбили его и добили бы Раму Нарайна, который не мог двигаться. Но поскольку судьба распорядилась так, что город должен быть спасен, Камгар-хан довольствовался тем, что разграбил равнину за стенами и обложил ее контрибуцией".
Часть британской общины в Патне бежала вниз по реке на лодках. Но армия Рама Нарайна оставалась в полной безопасности в пределах города, так как после закрытия ворот у императора просто не было необходимой артиллерии и осадной техники, чтобы попытаться штурмовать стены.
Преувеличенные слухи о победе императора вскоре достигли Муршидабада, где ввергли двор в панику, а Мир Джафар, осознав крайнюю неустойчивость своего режима, впал в глубокое отчаяние. Однако в итоге эта победа оказалась недолговечной. Менее чем через неделю майор Кайо и Миран вошли в Патну, освободили гарнизон, а затем выступили навстречу императорским войскам. Кайо командовал одним крылом, Миран - другим, и именно на его кавалерию в первую очередь обрушились войска императора.
"Враг наступал с большим духом, - писал впоследствии Кайо, - хотя и с некоторыми нарушениями, и во многих отдельных частях, в соответствии с восточной манерой боя".
Армия Мирана была разбита силой удара: "Не обращая внимания на свое высокое звание и видное положение, - писал Гулам Хусейн Хан, - Миран был поражен паникой и повернул назад; он бежал, за ним неохотно последовали его командиры, которые тщетно звали его вернуться". За ним последовали императорские лучники, которые окружили слона и стреляли в его хауду: "Одна стрела попала в Мирана, сломав его зубы; и пока он нес свою руку, другая стрела застряла в его шее". Но высокодисциплинированная рота сепаев Кайо осталась на месте, выстроилась в квадрат и атаковала фланг и тыл могольской армии с близкого расстояния, используя всю силу мушкетов, имевшихся в их распоряжении. Эффект был сокрушительным. Сотни людей были убиты. Вскоре настала очередь императорских войск бежать.
Но Шах Алам не для того проделал столь долгий путь от Дели, чтобы сдаться. Отправив свой багаж и артиллерию обратно в лагерь под присмотром Лоу, он предпринял смелый шаг и собрал небольшую часть своей элитной, легковооруженной могольской кавалерии под командованием Камгар-хана. Вместо того чтобы отступать, он двинулся дальше, на восток, через всю страну. Он решил оставить врага позади, - писал Гулам Хусейн Хан, - и, прорубая себе путь через холмы и горы, напасть на необороняемый город Муршидабад , где, как он надеялся, ему удастся завладеть личностью Мир Джафара и богатством столь богатой столицы".
Скорость и мужество, проявленные небольшим отрядом Шаха Алама, застали Компанию врасплох. Прошло несколько дней, прежде чем Кайо понял, что сделал император и куда он направляется, и смог собрать отряд кавалерии, чтобы начать преследование.
Тем временем, имея трехдневный перерыв, император и Камгар-хан, по словам Тарих-и Музаффари, "считая необходимым двигаться самым быстрым из доступных путей, быстро и тайно перешли через несколько высоких перевалов, форсированным маршем миновали крутые горы и узкие темные расщелины, а затем направились на юг, вниз по бенгальским равнинам, миновали Бирбхум и в конце концов достигли
