— Переговоры! — альдерман Осред выехал вперед, размахивая пучком веток. — Король Сигурд хочет поговорить, прежде чем начнет лить вашу кровь. Он зовет кёнигов саксов на переговоры. Никто не поднимет оружие, пока они не закончатся! Он клянется Тором и святым Августином Кентским!

— Надо идти, — Сигульф, кёниг Глестингабурга, который станет когда-нибудь Гластобери, пристально посмотрел на своего короля. — Мы тут половину людей оставим, и еще непонятно, победим ли.

— Ты струсил, Сигульф? — скривился король.

— Надо идти, — трое самых сильных вождей обступили Кинегильса. — Если вон тот воин с головой медведя на шлеме и есть Сигурд, то он один нас затопчет. Ему же остальные едва до плеча достают. Он двух конных королей сразил.

— Хосса… Сигульф… Ательстан… — король растерянно смотрел на своих подданных. — Надо биться! А, черт с вами! Пойдем, послушаем этого дана.

А в центр поля уже выносили грубо сколоченный стол и ставили лавки. У нового короля Кента и мысли не возникло, что кто-то откажется поговорить с ним. Альдерманы, кёниги и ярлы молча сдвинули кубки и выжидательно уставились на Сигурда, севшего во главе стола.

— Храбрые короли Уэссекса, — начал Сигурд, который Кинегильса намеренно не замечал. — Я предлагаю вам пойти под мою руку. Вам сегодня не победить, а даже если волей богов я погибну, то в следующем году сюда придет с войском мой брат Болли Горелая борода и довершит начатое. Он приведет новых бойцов из норвежских фьордов и болот Фризии. Корабли Эйнара Который сжег Руан будут гостями в ваших землях до тех пор, пока здесь не останется ни одной овцы, и никого из тех, кто может держать оружие в руках. Ваши земли захватят англы с севера и бритты с юга. Юты, которые уже покорились мне, нападут с востока. Вы можете выйти сегодня на бой и проявить чудеса храбрости, но это ничего не изменит. Даже если вы и выиграете эту битву, вы уже проиграли войну. Вы ослабеете настолько, что любая баба пришибет вас мокрым полотенцем.

— Что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Сигульф, чьи владения были дальше всех от Кента, но ближе всех к бриттам Думнонии и Уэльса.

— Десятую часть земли отдаете мне и моим людям, — ответил Сигурд. — Десятая часть дани тоже идет мне. Вы признаете меня своим королем. Альдерманы саксов и ютов станут ярлами, а все земли южнее Темзы объединятся в одну страну с едиными законами. Взамен вы получаете богатую торговлю со Словенией, империей, Данией и франками. Отсюда пойдет сукно и железо, а сюда — вино, шелк, стекло и золото. Мы пойдем воевать с англами и возьмем богатую добычу. Вы получите новые земли там, а англы и бритты станут платить вам оброк, как римские колоны.

— А я? — прорычал Кинегильс, брызгая слюной. — А про меня ты забыл? В Уэссексе уже есть король! Что вы слушаете его! Мы будем биться!

— А тебе, — повернул голову Сигурд, словно только что заметив его, — я тоже предлагаю стать ярлом. Если согласен, становись на колени и целуй мой сапог. А если не согласен, то вызови меня на бой, как мужчина. Что ты уставился на меня, дерьмоед? Или ты и ко мне тоже хочешь прислать убийцу? Ты трус и слабак, Кинегильс. Тебе не бывать королем.

— Что? — побагровел тот и вытащил нож. — Ты назвал меня трусом? Я тебя убью, датский нищеброд!

Видимо, этот внезапный порыв не стал для Сигурда неожиданностью, потому что он резко встал, да так, что его скамья отлетела в сторону. Дан перехватил руку с ножом, который уже летел в его горло, взял Кинегильса за глотку и поднял его над землей. Что-то хрустнуло, король бессильно подергал ногами, захрипел и затих.

— А ведь мы поклялись, что не станем нападать друг на друга! — укоризненно покачал головой Сигурд, брезгливо отбрасывая в сторону обмякшее тело. — Нарушить священный обычай! Да как он мог!

— В Уэссексе больше нет короля, — сказал Болли в наступившей тишине. — А раз его нет, то пришло время выбрать нового.

— Винтанкестер и земли покойного Кинегильса сойдут за десятую часть? — деловито поинтересовался Хосса, один из вождей западных саксов. — Если да, то мы предлагаем в короли Сигурда.

— Да? — раскрыли рты кёниги помельче. — Мы предлагаем?

— Да! — со значением посмотрели на них Хосса, Сигульф и Ательстан. — Мы предлагаем! Вы можете начать битву, но мы своих людей уведем.

— Да, мы предлагаем Сигурда, — мотнули головами кёниги. Без этих троих шансы на победу и вовсе равнялись нулю.

— Вот видишь, брат, — задумчиво сказал Сигурд, когда саксы ушли. — Это должно было случиться в следующем году, но случилось сейчас. Мне вот ни капельки не жалко того золота.

— Один и Тор не одобрят такого! — скривился Болли.

— Разве плохо я чтил этих богов? — укоризненно посмотрел на брата Сигурд. — Теперь надо принести жертвы и Локи. Он ведь тоже бог, и не из последних.

* * *

Два месяца спустя. г. Кантваребург. Королевство Британия.

Витенагемот, собрание мудрых, проходил в зале королевского дворца. Три десятка депутатов со всего юга острова прибыли сюда. Их называли витенами. Девять человек приехало из Уэссекса, трое данов из разгромленного дотла Суссекса и пятеро из Кента. Епископы и аббаты тоже прибыли, ведь это было их правом. Здесь же сидели ярлы викингов, которые получили земли в разных углах нового королевства. Болли Горелая борода стал герцогом Суссекским, взяв себе земли на западе этой страны. Хастинги прислали своего вождя, который тоже принял титул ярла и прилагающуюся к нему золотую цепь. Вообще, эти цепи были идеей Леутхайд, и Сигурд просто за сердце схватился, когда узнал, во что ему обойдутся эти символы власти. Ведь казна покойных королей была отнюдь не бездонна. Сигурду пришлось выдать в виде добычи огромные суммы, множество скота и сотни гайд доброй земли. Он раздал так много, что себе не оставил почти ничего. А теперь еще цепи эти… Ювелиры Кента благословляли господа за привалившее внезапно счастье.

— Не жадничай, муж мой, — Леутхайд серьезно посмотрела на него и добавила. — Ну сам подумай, кто в здравом уме откажется от такой красоты? Чем толще будет цепь, тем охотней эти люди присягнут тебе на верность.

— И то верно, —