Тут поневоле во всякие чудеса поверишь!

В этом году японцы заложили на стапелях еще два быстроходных броненосца, где 152 мм пушки заменили на 203 мм, по две спаренных башни на борт. И скорость будет в 21 узел — вся эта быстроходная четверка будет способна доминировать как в Желтом, так и в Японском морях. От нее слабый отряд броненосцев не уйдет, живо догонят. А «рюриковичи», и даже новые «иноки» обречены — хотя вторые при равных силах могут дать серьезный отпор. Зато двум новым «сацумам» нечего противопоставить — бортовой залп из четырех 305 мм и шести 254 мм пушек на дистанции до пятидесяти кабельтов будет сокрушающим — почти три тонны весом. А вот дальше пойдут проблемы с точностью — всплески на большей дистанции различить невозможно. Причем эти громилы будут построены быстро, когда новые русские линкоры еще на стапелях будут. А десять пушек главного калибра в бортовом залпе — это действительно страшно! Японцы построили пару этих кораблей как броненосные крейсера с двенадцатидюймовой артиллерией. Вот только в мире их таковыми не считали — по всем канонам это были броненосцы, причем второразрядные из-за слабого бронирования…

Глава 48

— Вот ведь гады желтолицые — соображают! Тоже умеют хитрить — два сильнейших на пару слабейших! Свою войну ведут!

Действительно, маневр двух японских броненосцев был достаточно коварным — они отделились от «канопусов» и пристроились к «маджестикам». И обрушили огонь на два самых слабых русских броненосца — под их обстрелам оказался «Наварин» и «Император Александр II», замыкающие строй подошедшей 3-й эскадры вице-адмирала Миклухи. Тот подошел вовремя, но англичане не смутились подкреплением, словно его поджидали. К тому же к ним подошли четыре отставших броненосца, так что силы противоборствующих сторон по числу вымпелов сравнялись.

— Бруно Александрович долго не выдержит, ваше императорское высочество, — Небогатов тоже внимательно наблюдал за ходом сражения, добровольно взвалив на себя функции помощника и еще одного начальника штаба, на пару к Брусилову. И чуть дрогнувшим голосом предложил:

— Дабы нам не выбили два броненосца, отряд контр-адмирала Фитингофа требуется немедленно усилить.

— Кем усиливать? К двум тихоходным броненосцам привязать сильный корабль из 1-й или 2-й эскадр? Хорошо — от нас можно перевести «Славу» — будет четыре на четыре — полное равенство. Вот только броненосец юнга и Игнациус на «Князе Суворове» пристрелялись по концевому «канопусу», и рано или поздно шестидюймовая броня будет пробита. Так стоит ли выводить из колонны броненосец, Николай Иванович?

Генерал-адмирал размышлял вслух, задавая вопросы вроде Небогатову, а на самом деле самому себе. И задымил папиросой — единственный в рубке, остальным это не по чину. Для этого занятия ему даже приспособили под пепельницу обрезок гильзы от 120 мм орудия.

— Они бьют нам слабейших, и у нас навалились вдвоем на концевого. И где взять еще броненосцы прикажите — забрать отряд Шенсновича целиком? Да, «Сисой» в одиночку с двумя «асамоидами» справится. Но что нам переброска даст? Прикрепим два быстроходных броненосца к паре самых медленных, что будут им гирей на ногах, фигурально выражаясь? А вам не кажется, что именно такого «подкрепления» от нас и ожидают⁈

Александр Михайлович покачал головой и усмехнулся, искоса посмотрел на недоумевающего Небогатова и тихонько пояснил свою мысль:

— Умница Бэр просто уничтожает своего противника! Два «инока» избивают головной «Центурион» — у того ведь десятидюймовые пушки. «Сисой» сцепился со вторым, и тоже одолевает. Про отряд Шенсновича не говорю — два его броненосца намного сильнее парочки «асамоидов», еще полчаса, и они их выбьют! Нет, пусть все идет, как идет, если есть преимущество, то его нужно использовать полностью!

— Но мы можем потерять два броненосца один за другим, если их немедленно не подкрепим.

— «Императора» быть может — у него слабейшая артиллерия, зато пояс от штевня до штевня. А вот с «Наварином» японцы повозятся — его цитадель не прошибается двенадцатидюймовыми снарядами даже с близкой дистанции. Учтите — команда прошла Цусиму, в которой броненосец был флагманом Фелькерзама. По выучке ее никто не превзойдет! Потому для нас выгодно, что два лучших вражеских броненосца связались с отрядом Фитингофа. И теперь они должны с ним провозиться долго. Даже добившись победы, самураи не успеют воспользоваться ее плодами.

Александр Михайлович говорил охрипшим голосом — только сейчас он стал понимать Фелькерзама, что хладнокровно подставлял под неизбежную смерть свои слабейшие корабли, чтобы «обменять» на более ценные вражеские. А потому шел часто на необъяснимый риск, и ведь побеждал, добивался успеха. Вот и сейчас он своими словами приговорил отряд из двух броненосцев, чтобы потопить целую эскадру из четырех вымпелов, к тому же способную дать недостижимый для «бородинцев» ход в двадцать узлов. И такой «размен» сейчас более, чем выгодный!

— Простите, я ошибался, а вы правы, ваше императорское высочество. Если бы японцы действительно хотели бы помочь «асамоидам», они бы встали в одну колонну с ними. А напали ведь на Фитингофа…

Николай Иванович выглядел несколько сконфуженным, видимо, тоже сообразил, что нельзя быть везде одинаково сильным и подстраиваться под противника. В бою равными силами это означает стремление не победить, а не потерпеть поражения. Но отдавать инициативу чревато, ведь во втором «Цусимском бою» адмирал Небогатов так «Ослябю» и «Пересвет» потерял, и если бы не подошел со своей эскадрой Миклуха, то вместо блестящей победы неизбежно случилось бы кошмарное поражение.

Такова цена ошибки всего одного человека, если только самостоятельно, вернее единолично, он принимает решение!

Потому вот уже несколько недель Миклуха с Бэром, прошедшие горнило Цусимы, действовали самостоятельно, любая инициатива только приветствовалась. А вот «порт-артурцы» с критикой притихли — именно привычка беспрекословно повиноваться сыграла с ними злую штуку, и вместо прорыва навстречу эскадре адмирала Зиновия Рожественского они покорно выполняли приказы начальства, и один за другим потеряли свои корабли потопленными вражеской осадной артиллерией. Опять же — тот же Вирен и Шенснович, не говоря об Эссене, когда им «развязали руки», действуют сейчас очень энергично, сами ищут врага.

Вот и сейчас сражение между броненосными крейсерами идет ожесточенное — шесть против пяти вроде, перевес имеется, вот только англичанам приходится туго. Ведь против 8–234 мм и 6–190 мм пушек по ним стреляют из 13–203 мм и 12–210 мм орудий, причем метко, что уже видно по результатам. А в шестидюймовом калибре почти равенство — у англичан 32, а на своих крейсерах 29 стволов. Так что под градом