– А ты? Может, ты теперь со мной?

Негромкое пофыркивание с тихим гудением так органично изобразило вопросительную интонацию, что Аня рассмеялась.

– Да ты у меня говорящая собака, оказывается?

– Я? Неее, я только на га́воре умею! Зато люблю это делать! – собака так явно отвечала, старательно складывая губы, раздувая крылья носа и выразительно вытягивая высокие нотки своей речи, что Аня уже не сомневалась – ей совершенно осмысленно что-то рассказывают!

К концу поездки Аня окончательно излила душу, даже про Сергея и Владика рассказала, и ей реально полегчало! Кому сказать… А ещё, ещё она поняла, что будет таким же бараном, как её драгоценный Олег, если откажется, кому-то отдаст вот эту грязно-белую, нестиранную, взволнованную и такую чуткую собаку, так ей сопереживающую.

Аня успела только привести её домой и вымыть, как позвонила девушка-волонтёр.

– Аня, как вы там? Доехали, всё нормально? Вы когда её вымоете, сфотографируйте и скиньте мне фото, я объявления начну размещать и пристраивать.

– А я уже…

– Уже вымыли?

– И вымыли, и пристроили! Я её себе оставляю. Нет, не погорячилась, неее, не поторопилась! Не волнуйтесь! Просто… просто, когда встречаешь СВОЁ, то крайне глупо его не замечать и отказываться от него!

Глава 27. Чудище-чудо

Аня расчёсывала свою собственную, мокрую, счастливую, улыбающуюся и что-то рассказывающую ей собаку собственной старой щёткой для волос и никак не могла понять, чего же она сомневалась? Почему ещё думала, ехать ей или не ехать за собакой.

– Вот я глупая! А если бы не поехала? И где бы было моё сокровище?

– Не знаю… меня вообще-то прогнать грозились. Там такой человек сердитый был… Очень-очень. Сказал, что если меня ещё раз увидит, то всё, меня уже никто не увидит! Наверное, очень далеко прогнал бы! А вдруг… вдруг бы ты меня тогда и не нашла совсем? – белоснежной, укутанной в здоровенное полотенце собаке вдруг отчего-то стало холодно, и она задрожала.

– Бедная ты моя! Замёрзла! – Аня сдёрнула влажноватую ткань и накинула следующее полотенце, обняв собаку.

-Не то, чтоб прямо замёрзла, просто… словно что-то мимо пролетело. Холодное такое… И улетело! – ответила собака забавным «увввавуууу уууу вув ааааууув».

– Ну, всё, всё, согревайся моя хорошая! Уже всё прошло, и никто тебя не обидит! А кто попробует… – тут Аня поняла, что любому попытавшемуся задеть ЕЁ собаку лучше бы вообще и близко не подходить. Просто потому, что обратно быстро уйти ему не удастся – зря что ли её Олег самообороне учил?

– Это была, оказывается самособакооборона! Я просто не поняла! – подумала Аня, даже не сообразив, что она первый раз за долгое время никак не расстроилась и не затосковала при мысли об Олеге.

До того, как ехать за собакой она купила корм, который ей посоветовала девушка-волонтёр, и теперь с наслаждением наблюдала, как её собака ест.

– Так, секундочку… а что всё собака и собака? А имя? – вдруг сообразила Аня. – Эй, тебя как зовут?

От миски оторваться сразу не получилось, но собака сообразила, как сделать так, чтобы и есть, и хозяйку видеть – она подвинула миску лапой, вытянув её на середину кухни, а потом развернулась мордой к Ане и, продолжая похрустывать кормом, уставилась на неё.

– Ну, ты у меня и умница! Это же надо, как всё развернула! – восхитилась Аня, – Была бы ты рыженькой, я бы тебя Лисичкой назвала. Но раз ты белая, будешь Белолиска! А в сокращении Белис!

– Белис… Ой, а приятно… – одобрила Белолиска, похрустывая остатками корма. Она с сожалением вылизала миску и выразительно покосилась на Аню.

– Наверное, больше пока не стоит… Чуть попозже дам, ладно?

А чуть попозже выяснилось, что Белис и сама может взять корм… чего уж там хозяйку-то утруждать.

– Ну, ты и хитруля… – ахнула Аня, решив осведомиться, а где, собственно, её собака, и обнаружив белоснежное сокровище, с головой нырнувшее в пакет корма. – Белис! Брысь! Ой, вроде, это не собачья команда… ну, ладно, разберёмся кому чего командовать, главное сообразить, куда теперь корм убрать.

– А зачем? Я же всё равно найду! – недоумевала Белис, следя за перемещениями вожделенного пакета.

Два раза она его добывала, на третий Аня рассердилась и строго-настрого запретила лезть на верхнюю полку кухонного шкафа, предварительно прыгнув на подоконник…

Исключительно покаянные и виноватые взгляды Белис заставляли её заподозрить себя в жадности, жестокости и вообще разом в половине грехов собаковладельцев.

Если бы не работа в банке Аня вполне могла бы и сдаться, но натренированная тамошними порядками она только головой покачала на все умоляющие стоны и поскуливания.

– Нет! Ты отлично поела, а дальше – уже может быть плохо!

– Мне будет очень, просто очень-очень хорошо! – уговаривала её Белис, но столкнувшись со строгим взглядом, правда, давшимся Ане с преогромным трудом, покосилась на вожделенный шкафчик многообещающе, и отправилась устраиваться на ночь.

Утром в субботу Аня проснулась с ощущением того, что в её жизни что-то изменилось. И так… глобально!

Глобальная перемена спала рядом на кресле, хотя Аня точно помнила, что процесс засыпания происходил на толстом-претолстом одеяле, сложенном в четыре раза и выглядящем на манер кровати принцессы на горошине.

– Так, я не поняла… и кто это тут обнаружился? – уточнила Аня, а потом только и могла, что смеяться – Белис с закрытыми глазами сползла с кресла и перекатилась на одеяло, явно делая вид, что это всем приснилось, а она, как приличная собака, снами не заведует!

– Ой, ну ты и чудище! – Аня внезапно сообразила, что с момента переезда родителей в другую квартиру, у неё ни разу не получалось так весело и беззаботно просыпаться!

– Чудище – это же чудо, а чудо это замечательно! – темно-карие глаза радостно распахнулись, пушистый белый хвост весело замолотил по пышному одеялу, а морда явно изобразила улыбку.

– Да ты ещё и улыбаться умеешь! Ну, мне вообще сказочно повезло! Главное, еду прятать как следует! – рассмеялась Аня. – Хотя, это ты, наверняка так наголодалась, что сама остановиться не можешь.

На прогулку они вышли в расчудесном настроении, и Аня повела Белис в ближайший парк, почему-то напрочь запамятовав проследить, а куда и когда вышли Олег с Радом – как-то не до того было.

– Ну, что… побежали? – уточнила Аня у своей собаки, когда она вдумчиво отметилась у ключевых собачьих «столбов с объявлениями».

– Побежали! А куда?  – собака прогудела это вслух, разумеется, на своём языке, но настолько выразительно, что гуляющие вокруг люди заулыбались.  – Ну, куда? Куда бежим? Туда или туда?  – она покрутилась в нескольких направлениях, предлагая бежать одновременно хоть на все четыре стороны.

Аня выбрала малопосещаемую аллейку,