каждой черточке, но что-то появилось уже в воздухе такое, что дарит надежду, что все раскроется и зацветет, что будет тепло. Что будем жить. И этим ощущением мы, кажется, вдвоем взахлеб дышали.

Мы шли, почти не разговаривая, каждый утопая в чем-то своем. И лишь горячая рука другого и переплетённые между собой пальцы не давали забыть, что ты не одинок. И что и помолчать не страшно, и погрустить бывает хорошо.

И мне правда так было. Хорошо и свободно, и черт с ним, что там впереди.

Бредя по оттаивающему после долгой зимы городу, так легко было представить, что тебе лишь слегка за двадцать, что этого красивого сильного мужчину рядом тебе только предстоит узнать, и что вы без понятия, что будет с вами дальше только потому, что вы в самом начале вашего пути.

Свернув на Рубинштейна и уже порядком продрогнув, мы забежали в первый попавшийся гастробар, специализирующийся на испанской кухне. Взяли несколько горячих закусок и бутылку красного, просто ткнув пальцем в название и не особо слушая про ноты и аромат.

Глубокие бокалы, приглушенный свет, долгожданное тепло после уличной зябкой прохлады, диван, в котором можно утонуть, и Сашина рука на его спинке, практически обнимающая меня за плечи погрузили в иллюзию, что это одно из первых свиданий окончательно, и я не собиралась это заблуждение разрушать. Тем более, что, похоже, мы играли в эту игру вдвоем.

«- Кис, расскажи про работу?

- Что рассказать?

- Не знаю, все, что хочешь, просто хочу тебя послушать…»

И взгляд такой, что сразу было понятно, что ему откровенно плевать, что именно я расскажу - просто хочет видеть, как я улыбаюсь и как двигаются мои губы, которые так близко от его.

Я что-то болтала и болтала, запивая свои откровения терпким красным, и даже не поняла, как и в какой момент мы начали целоваться, смущая посетителей за соседним столом. А потом просто встали и пошли в следующий бар, и еще один, и еще…

К полуночи звёзды в черном небе уже танцевали у меня перед глазами, горло саднило от смеха, холодный воздух совсем не ощущался даже в куртке нараспашку, а поход в сексшоп в подвальчике рядом с нашим отелем воспринимался как самое дерзкое приключение. Кажется, мы скупили там буквально всё, сильно позабавив своими комментариями продавца -толстого молодого парня с выбритыми висками и татуировкой удавки на шее. Хотя, возможно, нам лишь так казалось, а он уже порядком устал от этих пьяных, нескромных парочек, заваливающихся к нему ночью и целующихся больше, чем разговаривающих.

В номер забрели, уже не отлипая, покачиваясь и пьяно смеясь. Кое-как разулись, сбросили куртки, Сашка запульнул пакет, полный игрушек, прямо на пол в центр комнаты.

- Ну что? В душ?

- Да на хуй душ, - искренне возмутился мой муж, тесня меня к кровати.

48. Лиза

Мы лежим на кровати.

Я у стенки, а ты с краю.

Я тебя не люблю,

Я тебя обожаю...

Припев этой песни, услышанный мной в последнем баре, так и крутится в голове, раскрашивая предрассветный час лирическими звуками. В номере пахнет нами, влажные простыни смяты, градус давно выветрился, оставляя лишь легкое чувство отупения, и мы, обнявшись, тихо лежим, думая о чем-то своем. Моя щека покоится на Сашкиной мерно вздымающейся груди, поросль коротких волос на которой щекочет раздраженную после поцелуев кожу подбородка. Рассеяно глажу Сашкин живот, пока он гладит мою голову, перебирая и пропуская пряди волос между пальцами. В голове туманятся слова и вопросы, но мне лень и немного страшновато их задавать. Кажется, ему тоже. Начиная думать о будущем, я неизбежно возвращаюсь в прошлое, а оно еще болит. Не зажило. И сколько ты не говори, не обсуждай, все равно болеть будет, и только со временем, наверно, забудется. Наверно...Вспоминаю вдруг отчетливо то утро, когда всё узнала от Нины, и словно кидает в ледяной душ. И слова вылетают раньше, чем успеваю подумать, надо ли вообще нам об этом говорить. Как тут сдержишься, когда оно зудит и зудит внутри.

- Саш.

- М?

- Скажи, а как ты...смог. Ну, то есть понятно технически "как", но...Она тебе ведь все равно нравилась, получается? - бормочу тихо.

- Блять...- бормочет раздраженно, и садится на кровати повыше, упираясь спиной в мягкое изголовье, и подтягивая меня за собой.

Задираю голову и встречаюсь с ним глазами. Сашка недовольно хмурится, и я уж думаю, что кроме короткого мата он мне и не ответит ничего.

- Знаешь, я тоже кое о чем не могу перестать думать, Кис. А тебе Коц сильно нравился? Влюбилась в него? - парирует глухо.

- Что? - я искренне возмущаюсь, привставая с его груди, но Сашка давит мне на затылок и возвращает обратно, даже улыбаюсь от этого жеста, несмотря на тему разговора. Будто "лежать" сказал. Смешной. Подчиняюсь, ласково ведя пальцами по его груди.

- Я...Знаешь, это нечестно сравнивать. Мы уже расстались на тот момент.

- Мы только-только поругались, и ты сразу кинулась к другому мужику, будто только этого и ждала, - выдает свою версию.

- Я не кидалась, - бурчу, хмурясь, - И уж точно такого не ждала.

- А что это было? Месть? - его пальцы в моих волосах, замирают, напрягаюсь.

- Я просто очень хотела дальше жить. Не знала, как это сделать побыстрей. Я запуталась... Ну, и может быть чуть-чуть месть... - тихо-тихо признаюсь.

- Месть у тебя получилось, это было больно, - сдавленно хмыкает Сашка.

Молчим.

- Ты про Тишакову не ответил, - шепотом напоминаю.

- Ответил. Как и ты про Коца, я могу назвать кучу причин, но ни одна из них не будет про любовь. Перестань гонять это в голове, никакого увлечения не было, - целует меня в макушку, прижимая меня к себе ближе.

И так замирает, уткнувшись лицом в мои волосы. Прикрываю глаза, ощущая его жаркое влажное