или понравиться маргинальным группам избирателей, в самой активной фазе конфликта начинали формироваться идеи, вокруг которых мир оказывался организованным на долгие десятилетия — достаточно вспомнить в данном контексте обе мировые войны. Сегодня Западу явно не хватает подобного стратегического вúдения — которое должно заключаться не в «диалоге с оппонентами» (какового никто не вел ни сто с лишним, ни тем более восемьдесят лет назад), а в построении такой модели послевоенного мира, которая могла бы вызвать желание других стран встроиться в него (пусть и не сразу — мы хорошо помним, сколько времени потребовалось для возникновения этого желания во второй половине ХХ века). Возвращение человечества в мир конца 1990-х годов куда менее вероятно, чем возвращение Украины в границы 1991 года — и если бы на Западе это понимали, то не стали описывать как отклонение то, что в скором будущем имеет немалые шансы стать новой нормальностью.

  Очередная наивность, или Западу пора взять в толк, что мир изменился навсегда - Русская служба The Moscow Times

June 05, 2024 03:36

Яков Миркин - Вам кажется, что вы – обеспечены. А вот и нет.... | Facebook

Вам кажется, что вы – обеспечены. А вот и нет. Квартиры и дома могут падать в цене. Чужая валюта вдруг оборачивается просто резаной бумагой. Счет в банке может стать ничем, если его вдруг заморозят или банк лопнет, а денег слишком много, чтобы государство их вернуло полностью. По облигациям вдруг может случиться дефолт, а акции стать пустышкой. Это значит, что к вам в дверь постучался риск ликвидности. «Привет! –радостно говорит он, - Я вас сейчас раздену!». Риск ликвидности – когда вы не можете продать то, чем владеете, легко и быстро, без особых издержек и по той цене, что купили или даже выше. А, может быть, у вас «кассовый разрыв». Впереди – платежи, даже много платежей, но приход денег эти платежи не покрывает. Пустота в кассе. И это тоже - риск ликвидности. Ваш личный, семейный баланс – не ликвиден. Так наступают банкротства. И вас в миру перестают любить. У каждого из нас был свой неликвид. Никто не обошелся без потерь. Государственные ценные бумаги, ГКО в 1998 г. – типичный неликвид. Акции в 1997, 2020, 2022 гг. – неликвид, особенно сегодня – иностранные. Советские госзаймы – неликвид, мало ли старых облигаций от наших родителей валялось по ящикам в наших квартирах. Сегодня доллары, евро – неликвид, перекрыты большинство дорожек, чтобы с ними что-то делать. Земля и дома в пустеющих российских деревнях (исчезли десятки тысяч за 30 лет) – неликвид. Квартиры в домах под реновацию, под снос – еще какой неликвид! Делали капитальный ремонт, покупали для себя, вложились – стал неликвид. Картины как предмет искусства, купленные в 2000-х на взлете цен. Сегодня – неликвид. А вот и символ творчества и свободы – криптоактивы. Когда биржа таких активов вдруг закрывается, когда криптоактивы сокрушительно падают в цене, как это время от времени бывает, они самый настоящий неликвид. Всегда стоит посмотреть на свое имущество и подумать: «А не избавиться ли от…? Не идет ли дело к неликвиду?». Есть масса историй о том, как наши вещи были всем, а потом стали ничем, и одна из них рассказана «тем самым» князем Феликсом Юсуповым, отчаянно нуждавшимся в деньгах. Среди огромного его состояния в России был Рембрандт. В 1917 г. князь Юсупов скатал Рембрандта в рулоны и добрался из Петербурга до Крыма, в «разрушенном спальном вагоне, в купе восьмером». Рембрандт - это две картины, «Мужчина к широкополой шляпе» и «Женщина с веером», он смог их вынести из дворца на Мойке, а в Крыму спас от «красных». «Я завесил их в гостиной невинными цветочными натюрмортами двоюродной сестрицы своей Елены Сумароковой». А дальше смог доставить в багажных сумках в Лондон – среди других остатков бесчисленных богатств. Шло время, деньги были отчаянно нужны, и вот пришла крайняя нужда – Рембрандта продать. Год был 1921-й, год небогатый, но 200 тыс. фунтов стерлингов за картины он запросил там, где всё дороже и денег больше – в Америке. Расчет был верным, картины быстро ушли, но за полцены, всего лишь за 100 тысяч, зато Юсупов имел право выкупить их обратно до 1924 г., под 8% годовых. Что ж, срок есть срок, и к сроку князь Юсупов взял ссуду у нефтяных магнатов, когда-то российских, из тех, кто был настолько хитрым и расчетливым, что вывел все деньги из России задолго до года за номером 1917. Бинго! Выкуплено! А вот и нет! Князю в выкупе наотрез отказали, и он долго и страстно потом судился в большой Америке, где все свои суды проиграл. Ибо картины его выкупил и больше уже не выпускал из рук сам Виденер. Точнее - Джозеф Уайденер (Joseph E. Widener), коллекционер, американец, один из основателей Национальной галереи искусства в Вашингтоне, родом из богатейшей семьи (недвижимость и перевозки). Большой владелец скаковых конюшен. Якобы еще его отец пытался купить эти картины у Юсуповых на переломе 19-го -20-го столетий. В этом ему было отказано. И сын «отомстил» за отца. В 1942 г. картины, как завещал Виденер, оказались в Национальной галерее искусства (США). Находятся они там и сейчас. Так происходит, когда наступает риск ликвидности, когда мы в беде, и наши ценности продаются, как неликвид, пусть даже с оговорками и условиями – но в беде и задешево. Все знают, что вам деваться некуда, и вы должны продать то, что у вас есть, чего бы это вам ни стоило. Множество людей сейчас расхаживают по нашей земле и с гордостью говорят, а иногда шепчут: «А я вложился в золото! Это же золото!» или «Доллары, пиастры, юани! Валюта все равно будет расти в цене!». Или: «Смотри какой прозрачный камень! …Тысяч стоит!». И даже о картине, висящей на стене: «Это имя будет стоить миллионы!». Но риск ликвидности может всё превратить в ничто. «Люди несли на рынок золото, меха, драгоценности – и получали за это кусок хлеба, как кусок жизни». Хромовые сапоги, крепдешиновое платье, отрез на платье – за толику хлеба, алмаз – на один килограмм риса. Еда – за фотоаппараты и готовальни (Пянкевич). Всё это – хроника