Шрифт:
Закладка:
Лео мысленно стонет. И эта туда же. Каждый учитель в школе считал своим долгом задержать Лео после уроков, чтобы порасспрашивать, как она себя чувствует. Можно подумать, у нее есть ответ на этот вопрос. Тем не менее она прилежно кивала и с улыбкой уверяла, что у нее все хорошо и по ночам она не просыпается в поту от скрежета металла и мужских рыданий. Ничего, что ее старшая сестра умерла, погибла страшной и безвременной смертью, к понедельнику Лео запросто напишет сочинение по «Алой букве»! Единственный искренний разговор вышел с учительницей математики, миссис Пфафф, но через неделю Лео получила «неуд» по контрольной, и это оставило легкий неприятный осадок.
Миссис Маршалл продолжает улыбаться. Лео почему-то хочется, чтобы хоть один зуб в этой улыбке был кривым, но — нет. Она так и слышит в голове голос Нины: «У нее же виниры».
— Конечно, — говорит Лео. — У меня сегодня еще биология, но…
— Я напишу освобождение, — говорит миссис Маршалл и опять улыбается.
— Хорошо, спасибо, — кивает Лео. — Я приду.
Позже до нее доходит, что отказаться было бы гораздо легче, если бы она обедала с кем-нибудь в компании.
★Лео не то чтобы специально ест одна. Просто так… получается. В первое время она нарочно задерживалась в школьной библиотеке, притворяясь, что усердно работает над проектом и на большой перемене вынуждена рыться на книжных полках. Потом, однако, библиотекарша, миссис Стюарт, начала рассказывать ей о собственной сестре, которая хоть и была жива-здорова, но вышла замуж за какого-то наркомана, а тот ни дня не работал и практически угробил и свою жизнь, и жизнь сестры, и разве не ужасно, когда происходит такое, на что Лео, посмотрев миссис Стюарт в глаза, ответила: «Это не одно и то же».
Непонятно было, кто из них удивился больше — миссис Стюарт или она сама. Библиотекарша немедленно принялась извиняться, заикаясь, бормотать что-то вроде «Нет-нет, конечно» и «Да-да, это совсем другое, я просто…» А Лео сказала: «Все в порядке, правда», — хотя в действительности все было совсем не в порядке и Лео бесило, что она должна кого-то успокаивать, в то время как сама рассыпается на части. От этого нестерпимо заболела голова.
Потом боль дошла до желудка, и после уроков, увидев Лео на школьной парковке, Ист наклонил голову набок и с беспокойством спросил: «Эй, ты как?»
«Нормально, — ответила Лео, — просто что-то не то съела».
Как бы то ни было, она послушно плетется в кабинет миссис Маршалл. У дверей она чуть не сталкивается с девушкой в свитшоте с эмблемой Гарвардского университета — старшеклассница бешено строчит сообщение в телефоне. Изнутри доносится негромкая легкая музыка, обычно такая играет в кабинете у дантиста. «Что бывает бежевей бежевого?» — фыркнула бы сейчас Нина.
— Добрый день, Лео, — здоровается миссис Маршалл.
Лео вынуждена признать, что интерьер кабинета довольно приятный. Конечно, стены из шлакоблоков и слепящие флуоресцентные лампы никуда не делись, но в целом отделка ничем не напоминает резкие, раздражающие цвета школьных коридоров. Настольную лампу, пожалуй, одобрила бы даже Стефани. Из «Таргета», наверное, думает Лео.
— Большое спасибо, что сразу откликнулась на мою просьбу, — благодарит миссис Маршалл, как будто Лео отыскала окошко в плотном графике мероприятий. Консультантка жестом приглашает ее сесть, и Лео осторожно опускается в кресло, точно боится, что из-за спинки кто-нибудь неожиданно выпрыгнет и напугает ее. — Я просто хотела с тобой поговорить. Никаких опросников, обещаю! — Она коротко смеется, Лео, из вежливости, тоже. Консультантский юмор, ха-ха-ха. — Итак, приступим. — Миссис Маршалл подается вперед и обхватывает колено руками, сцепленными в замок. — Лео, как ты себя чувствуешь? Прошло — сколько? — уже почти два месяца с того дня, как Нина…
— Нормально, — перебивает Лео. Этот сценарий она выучила наизусть, в нем она — не живой человек, а героиня пьесы. Сестра Погибшей. Играй роль, произноси свои реплики. — Да, нам нелегко, но мы справляемся. Мама, папа и я то есть. И Стефани, моя мачеха. Она замечательная. — Лео научилась добавлять эту строчку после слова «мачеха», чтобы все знали: Стефани — на самом деле очень хорошая, а вовсе не коварная диснеевская злодейка. — Понимаете… — Лео выдерживает паузу, каждому дает возможность заполнить ее так, как ему удобно.
— Что ж, хорошо, — произносит миссис Маршалл, очевидно, без тени иронии. Позади нее на стене висит шутливый комикс под заголовком: «Пять стадий горя: сдаем профиль», на картинках изображена группа старшеклассников, заламывающих руки из-за профильных экзаменов. Лео охватывает внезапное желание сорвать постер со стены и засунуть его в жуткого вида измельчитель бумаг, который стоит в школьной канцелярии. — Прежде всего, хочу сказать, — продолжает миссис Маршалл, — что мне очень понравилась твоя траурная речь. — Она слегка прищуривается, словно делится с Лео большим секретом, и Лео непроизвольно выпрямляет спину. — А еще нам необходимо побеседовать, так как некоторые учителя жалуются, что на их уроках тебя все равно что нет.
Под дых Лео как будто резко бьет молния — острая и обжигающая, она заполняет нутро раскаленным белым жаром. На заднем фоне тихонько подвывает саксофон.
— Ясно, — говорит Лео. Хорошо, что она не стала снимать рюкзак.
— Лео, — настойчиво повторяет миссис Маршалл. — Поверь мне, тебя никто не собирается наказывать или… — Бабах! Следом за молнией поясницу и ноги сотрясают раскаты грома. — Я лишь хотела убедиться, что у тебя есть все необходимое и ты можешь двигаться дальше после того, что случилось с твоей сестрой, и, если тебе нужно…
— Мне ничего не нужно, — отрезает Лео.
— Понимаю. Но, пожалуйста, помни: ты всегда можешь быть со мной откровенна…
Лео вдруг осознает, какую эмоцию сейчас испытывает. Это гнев. И ей сейчас охренительно хорошо.
— Знаете что? — Лео удивляется тому, как спокоен ее голос. — Может, меня «все равно что нет» — она сгибает пальцы, изображая кавычки, — просто потому, что мистер Коллеран включает в программу чтения только мертвых белых писателей и на его уроках мне дико скучно? Об этом никто не задумывался? Может, моя сестра тут вообще ни при чем?
