– Хорошо, что не взялся за меч. Это было бы отягчающим…

Наверняка думала о всяких неприятных особенностях рукопашной стычки с легитом.

– Еще там, – сказал ей. – Дальше.

– И барабанная дробь, что же там… – протянула она, откидывая ткань до конца. – Паук. Чёрный с красным.

Посмотрела на меня и нахмурилась. Потом опять уставилась на паука.

Весь умственный труд отразился у нее на лице: страдание, то как она не верила в то, что видела; как боролась с собой – и неизбежно проигрывала. В момент оказалась чудовищно расстроена, а расстройство ее будто старило, лицо как морщинами заплыло.

Я не удержался и усмехнулся.

Опять посмотрела на меня, затем на паука. На лице – сплошная боль.

– Нет, – прохрипела.

– Да…

– Ну, нет. Только не это… Две недели до отпуска.

– Увы. Могла бы бегать и помедленнее. Соблюсти приличия.

– Не умничай, Урт.

– Твой напарник вон не отличился расторопностью. И будет в шоколаде. Я не настаивал.

– Ему простительно, он старикан. А я здоровая кобыла, – поморщилась как от зубной боли. – Все преступления – мои.

– Теперь ты под Императорским призывом, – весело сообщил ей. – Поздравляю от всей души.

– Здорово то как… Кириан?

– Ага.

Потирая виски, она нервно протянула:

– Сууукккаааа… Зачем это? Мне что больше всех нужно было?

– Видимо твое горячее сердце не могло проигнорировать дело. Ты честно исполнила долг. И вот куда тебя это привело…

– Как и тебя?

– Я ничего не исполнял пока что. Просто пытался сделать так чтоб меня не зарубили и живым не взяли. Бежал.

Стражница кивнула и отвернулась. Собралась с силами, зажмурилась. Было видно, как сильно сжала челюсти. И развернулась обратно:

– Значит прав был Саир и лейт, случилось дерьмовое дерьмо и у нас сейчас полный совет мудачин?

– Вроде того.

– Мразотство, а я еще спорила с ними до слюней, у больших голов мол все под контролем, – покачала головой. – Так что происходит?

– Переворот. Императора зарубили свои, – терпеливо объяснял я.

– Наши большие добрые головы, у которых все должно быть под контролем, оказались срублены, – сказала она сама для себя. – Сейчас там в совете заседают большие злобные головы, верно?

– Если вкратце, то да. Ты давала присягу?

– Как все, – недовольный ответ.

– Верна Империи?

– Угу, – сказала хмуро.

И сама не рада.

Понимаю.

– Теперь ты моя.

– Вот же…

– Отсюда и до самой нашей с тобой смерти. Повязаны.

– Оптимизм из тебя так и прёт, – горько сказала.

– Как звать тебя, спасительница ты моя?

– Астра. А ты что сказал… Бежал?

Кивнул:

– Бегу.

– Опасность, да?

– Да. Куда ж без нее. Без нее и не интересно.

– Порежешь сарказмом, Урт. Осторожнее. Так кто?

– Вороны.

– Какая когорта?

– Первая.

– Первая, – она кивнула сама себе. – Не самое плохое из возможного. Там головожопых много. Мутант на мутанте. Талантливых бойцов по пальцам одной руки пересчитать. Не твоей левой, разумеется. Кто конкретно из важных голов замешен?

– Крах из Дома Уртов и Марко из Дома Мер.

– Ой-ей.

– Что ой-ей? Может ты меня распеленаешь наконец?

– Ой, – спохватившись, она коснулась моего плеча.

Паралич сошел с мышц.

– Ловко у тебя это получается. Какой ранг?

– Пятый, – замогильным голосом ответила.

Бледная, испуганная.

– У тебя семья есть?

– Нет. Только отец, но он в Стиге.

– Это хорошо…

Кивнул, застёгивая ветровку.

Закончил говорить:

– Умирать не так грустно будет. Мне вот не шибко грустно.

– Если ты хочешь стать Императором, учись мотивировать людей…

– Уважаемая Астра, я есть хочу, а Императором стать не хочу. А мотивировать – это всё блажь для слабовольных. Уже вижу, что тебе это не шибко нужно. Ты прекрасная гордая женщина, способная уничтожить все на своем пути.

– Льстец.